подняться по тропе, то дальше есть пещера.
– Веди, – скомандовал Мокроусов и зычно крикнул, – Отряд подъем!
Кряхтя и морщась, моряки вскинули на истертые плечи мешки с патронами, взвалили пулеметы и принялись пробираться дальше.
Вскоре отряд вышел на поляну, по краям которой росли деревья и пожухлый кустарник, в склоне чернела дыра.
– Здесь, – кивнул Ахтар.
Заглянув в пещеру, Мокроусов в ужасе отпрянул. Шурша и извиваясь, из пещеры выползла змея и исчезла в кустарнике.
– Та цеж медянка, – сказал Ахтар, – она не ядовита, не пужайтесь.
Мокроусов поправил бескозырку, и осторожно приблизившись заглянул в пещеру еще раз. Глубина напоминавшей нору пещеры составляла несколько метров, низкий свод не позволял выпрямиться, но было в ней сухо и даже тепло.
– Здесь будет штаб, – распорядился Мокроусов указав на пещеру, а здесь, – махнул на поляну, – лагерь. Ахтар, принеси завтра еще мяса и узнай о других отрядах.
Разведя костер, повар подвесил котел, и побросал в воду мясо еще недавно бегавшего ягненка. Отряд стал строить шалаши. Вход в пещеру заложили камнями, щели обмазали грязью, перемешанной с листьями, пол устлали ветками и застелили шинелями, рядом с пещерой поставили пулемет и часового.
Развалившись на устроенном лежбище и усадив Кургана за пишущую машинку, Мокроусов принялся издавать приказы. Самый первый объявлял о всеобщей мобилизации, отказ от которой грозил расстрелом. Следующий призывал к разрушению телеграфных линий связи, саботированию работ по угольной и лесной заготовке. Виновных в добыче угля и леса, для нужд Добровольческой армии ожидал расстрел. Третий приказ объявлял о незамедлительном переходе всех вооруженных формирований «Зеленых» в подчинении товарищу Мокроусову, назначенному штабом Красных войск главным по партизанской борьбе. За неподчинение этому приказу, тоже ожидал расстрел.
Курган бодро стучал по клавишам, вставляя необходимые запятые и выравнивая обороты речи. Уже на следующий день, приказы запестрели на стенах домов и телеграфных столбах вдоль дорог.
Отряд, состоящий из одиннадцати моряков, пополнялся неспешно. Главным образом прибивались отощавшие дезертиры. По ночам, матросы резали телеграфные провода и развешивали на столбах листовки.
Столь мелкая пакостническая деятельность отряда не могла быть отмечена командованием Южного фронта, а для войск Врангеля была не страшней комариных покусов. Мокроусов знал об этом и его тщеславие необыкновенно страдало, но силами, какими он обладал, ни о каком серьезном нападении речи быть не могло. Идея родилась у живого словно ртуть Папанина.
– Командир, есть план.
Мокроусов покосился на дремавшего в углу пещеры Кургана.
– Рассказывай.
План Папанина заключался в нападении на лесопилку, находящуюся в лесу.
– Там из охраны всего пять казаков, они из сторожевой будки и носа не высунут, – убеждал Папанин.
Дождливой ночью, отряд скрытно подошел к лесопилке. Матросы, облили заготовленные шпалы керосином и подожгли. Вспыхнувший огонь разбудил охрану. Не