ей за всё, – продолжила Амелия, её голос был мягким, но уверенным. – Благодарна за то, что она жила, любила, верила, дышала. За то, что она существовала. Ведь если бы не она, то не было бы меня. А пока я живу, она живёт во мне. Это сложно объяснить, но… пока есть хоть один человек, который помнит, она остаётся. Даже если её больше нет в этом мире.
Она замолчала, давая мне время переварить её слова. И я поняла: она права. Во всём. Абсолютно. Но одно дело понимать, а совсем другое – жить по этим принципам. Как отпустить боль, которая с каждым днём всё глубже врастает в душу? Как начать жить, отпуская из памяти самые счастливые дни в своей жизни, которые больше не вернуть? Как испытывать благодарность, если у тебя, не церемонясь, отняли самое дорогое? Как перестать злиться, если ты остался жить, но смысл твоей жизни был у тебя украден злым роком судьбы?
Я не знала. Не знала, как справиться со своей болью. Но мучить Амелию этой темой мне вовсе не хотелось. Мы всегда избегали языка боли, выбирая вместо него язык радости, любопытства и светлых воспоминаний.
Вспоминая о том, что меня зацепило утром, я решила сменить тему. В голове всплыла мысль о женщине, которая на несколько мгновений отвлекла меня от тягостных мыслей об Адаме.
– Амелия, что ты знаешь о прабабушке Изабелле? Тебе ведь было всего три года, когда ее не стало.
– Прабабушка? С чего вдруг она тебя заинтересовала? – удивленно подхватила Амелия, но, обрадовавшись новой теме, которая не вызывала в ней столь ярких эмоций, она оживленно продолжила. – Я была слишком маленькой, чтобы запомнить ее. Все, что я знаю о ней по рассказам бабушки Нелли – в семье было восемь сестер, но, учитывая медицину того времени, выжили только четыре. Среди них была самая младшая – наша прабабушка Изабелла. Все в семье ее обожали и баловали, и именно это воспитало в ней осознание собственной ценности, а также умение преподнести себя миру. До ужаса чистоплотная, стильная, ухоженная, женственная и в то же время сильная, волевая, строгая и нежная одновременно. Мудрая, тактичная и при этом прямолинейная, гостеприимная и щедрая – она была многогранной личностью. Но, наверное, лучшим словом для ее описания будет «загадочная». Бабушка всегда говорила, что Изабелла была женщиной с большой буквы. И хотя прошло столько лет, как ее нет в живых, нас с тобой до сих пор вспоминают как правнучек Изабеллы Артуровны. Это уже о многом говорит, не так ли?
– Знаешь, глядя на ее портрет, я чувствую боль, скрытую за маской силы. Что-то в ее взгляде тревожит, словно она несет невидимую тяжесть, ранящую изнутри, и это вызывает острую боль в груди. Но я не понимаю, что именно. Вроде бы она жила в красивом доме, муж относился к ней как к королеве, дочери и внуки ее обожали, знакомые восхищались и уважали. Но что-то в ней было такое… что-то, что напоминает… меня, – смущенно закончила я. Пока эта мысль была лишь в моей голове, она не казалась абсурдной, но как только я произнесла ее вслух, нелепость предположения заставила меня покраснеть от пят до ушей. Сильная, волевая женщина и хрупкая, сломленная я… Где здесь сходство?
– Ты