блистер сброшен со стороны лётчика-штурмана. Но ничего не горит. Запаха керосина нет. Грубая посадка, ничего больше.
Пока я пытался понять, кто это ходит возле вертолёта, ко мне подошёл ещё один человек.
– Саня, ну ты как?! Мы думали тебе хана. Тебя вон выбросило метров на 30 из кабины.
Надо мной встал парень в чёрном зимнем шлемофоне с разбитым носом. Руки у него дрожат, хоть он ими и пытался меня осмотреть.
– Так понятно же. Взрыв какой был, – прокряхтел я, усаживаясь на землю. – А ты кто?
– Да не было взрыва и хорошо. Так хоть есть шанс нам отписаться. Бортовой говорит, что вертолёт восстановлению подлежит.
Отчего отписаться? Теперь ещё и обстрел нам в вину поставят?!
– Ты кто, воин? – повторил я вопрос.
Начал себя ощупывать. Я тоже в лётном обмундировании старого образца. Шлемофона на голове нет, но на шее ларингофон закреплён. Что за «старая школа»?
А ещё шишка на голове такая, будто у меня мозг перестал помещаться. Как я вообще мог вылететь из кабины?
– Слушай, ну ты был придурок, но не думал, что из-за удара головой рассудок потеряешь, – покачал он головой.
– Кто придурок?! – возмутился я, вскочил на ноги и схватил за грудки парня.
– Совсем уже страх потерял?! На своего командира звена руку поднимаешь? – возмутился парень, крича на меня и не сдерживая свой поток слюней.
– Какой мой командир?! Что тут происходит?! – крикнул я.
– Дима я! Старший лейтенант Батыров! Тебя ко мне, дурака, определили! А мы с тобой вертолёт посреди леса разложили!
Я оглянулся по сторонам.
Вокруг как-то всё слишком мирно. Белый снег, яркое солнце слепит в глаза. Я на какой-то большой поляне в лесу. И форма не та, в которой… умирал. А я именно умирал!
– Здраво я головой приложился, Димон. А когда снег выпал?
– Я не люблю, когда меня Димоном…
– Громкость убавь, Димон. Когда снег выпал? – повторил я.
– Уже три месяца лежит. Надоело лопатой работать на стоянке. Ты вообще помнишь, что произошло?
– Вертолёт взорвался… вроде. Летел я куда-то. Остальное в тумане всё, – ответил я, взяв снег и приложив его к шишке. – А чё на тебе такая форма? И где оружие?
– Мда, ну ты Клюковкин и шандарахнулся, – посмеялся Дима. – Что Советская Родина дала, то и ношу.
– А в каком году тебе форму выдали?
– Как в каком? В этом. В 1980 м.
Стойко перевариваю услышанное, сидя задницей в снегу. Проверяю нагрудные карманы. Нахожу удостоверение личности и читаю, как меня зовут: Клюковкин Александр Александрович, 1957 года рождения.
Глава 2
Я продолжал смотреть на фотографию в удостоверении личности. С виду документ особо не отличается от того, что мне выдали на выпуске в лётном училище.
Человек на фото очень похож на меня. Что за реинкарнация такая?!
Я смотрел по сторонам и с каждой минутой понимал, насколько всё реально.
Через пару минут на поляне появились машины. Первой по бездорожью «скакал» ГАЗ-69. Я таких «козликов» видел только