р, все самые высокие чины, все приближённые, доверенные, угодные и причастные, льстивые и услужливые, с самого рассвета этого дня единой, громкой, звенящей толпой выехали в лесные угодья близ цитадели Цере де Сор для пышной праздничной охоты. Торжественный выезд этот со всеми почестями и правилами высочайшего придворного этикета, посвящался Её Императорскому Высочеству, могущественной и не по годам мудрой волшебнице, Госпоже Миррэтрис, что вместе с приближенными и своим отрядом Посвящённых вернулась из Палессы, после разрешения дела государственной важности. Иначе как «триумфальным» это возвращение придворные не называли, и поминутно славили и прекрасную Госпожу, и всех великих Архадов, столь хорошо её воспитавших, и самого Создателя и его Богов-хранителей за то, что, видно, благословили дело установления мира.
Старшие архады, все как один, чинно, со статью держась в седле, принимали эти восхваления и благодарности ровно, вежливо, с присущей им отстранённой благожелательностью. Сама Госпожа Миррэтрис, как всегда, немного более участливо отвечала на хвалебные речи подданных и знати, а над Императором, то и дело находящим повод поцеловать ей руку, мило подшучивала.
Даанель Тэрен, преисполненный восхищения с той самой ночи на корабле, когда состоялся их с прекрасной волшебницей разговор по душам, не мог – да и не хотел – отвести от своей Госпожи взгляда. Она – сама красота, стремительность, грация, само желание – обжигающее, глубокое, полное восторга и жаркой страсти. Как красив её пурпурный, расшитый золотом охотничий костюм, подчёркивающий стройную фигуру, как она держится в седле, как она подгоняет, подхлёстывает своего поджарого жеребца в парадной сбруе!.. Менестрель поймал себя на том, что едва ли не завидует породистому скакуну, на котором восседает сейчас его Госпожа.
– Маэстро Тэрен, – к Даану приблизился весьма высокородный и богато наряженный вельможа на достойном коне, – уже, как я гляжу, освоились со своей новой придворной ролью?
– Вполне, господин дель Кейн, вполне,– подтвердил менестрель.
– Вот и славно, – вельможа небрежно поправил расшитую перчатку, – при императорском дворе Астер де Торонисса излишняя скромность и нерешительность приближенных к трону – поверьте мне – может быть для неопытного придворного губительна. Впрочем, если учитывать то, в чью свиту вы имели великую честь попасть, нескромность также может сыграть против вас, и ещё как.
– О, – Даан улыбнулся, и, подражая жесту господина дель Кейна, так же одёрнул свой усыпанный сверкающими бусинами манжет. – Благодарю за предупреждение. Впрочем, о чём-то подобном я и сам догадывался.
– Надо полагать. – согласился вельможа. – Иначе вас не приблизила бы к себе Её Императорское Высочество, милостивая Госпожа Миррэтрис. Она бы точно не стала выбирать абы какого человека в свой круг. Архады весьма дальновидны. И тем не менее, Даанель…
– Господин дель Кейн..?
После непродолжительной паузы вельможа до едкости вежливо улыбнулся, и продолжил:
– Постарайтесь не смотреть на Её Высочество так вдохновлённо, как вы сейчас смотрите.
– Но постойте, как же тут не вдохновляться? – менестрель развёл руками. – Слишком уж ракурсы великолепные, да картина притягательная.
– Ни мгновения не спорю, – согласился вельможа. – Но будьте осторожны, сударь. Ваша нынешняя роль, то, как внезапно и легко она вами получена, и вот эти говорящие взгляды кое-кому – поверьте – вовсе не по душе.
– О, – Даан окинул взглядом собравшуюся на пригорке у перелеска пышную свиту придворных дам и кавалеров, – я в этом даже не сомневаюсь!
– Мужчина в личной свите Её Высочества – большая редкость. Почёт. И опасность. Берегитесь, Даанель.
– Вы предупреждаете меня? – любезно уточнил менестрель.
– Верно, – подтвердил господин дель Кейн, по всему, собирающийся завершить начатый им разговор. – Мне, как и многим другим, очень интересно, чем обернётся ваше назначение. Но есть и те, кто попытается сбросить вас с этого высокого пьедестала. И то, как вы постараетесь удержаться на нём, тоже весьма интересно. И не мне одному. Так что – не подведите наших ожиданий, маэстро, и устройте достойный августейшей публики концерт.
– Не сомневайтесь во мне, – ответил Даан. – Сама прекрасная Госпожа Миррэтрис отметила моё выступление своей бесценной похвалой. Вы тогда тоже в зале присутствовали. Так что могу вас заверить: если Её Высочеству будет угодно, о любом из моих – как вы выразились – концертов будут говорить все, и во дворце, и в цитадели, а то и во всех уголках столицы и за её пределами.
– Что ж, достойно, – похвалил вельможа. – Тем больше поводов ожидать начала сих представлений. Желаю вам удачи, маэстро.
На том и раскланялись.
– Занятно всё складывается, а? – обратился Даан к своей лошадке, потрепав её длинную светлую гриву.
Складывалось всё действительно интересно, а, главное, стремительно. Положение Даана, после похода в Палессу и Сильвеллину, повысилось быстро, для кого-то даже внезапно. Ещё на «Сапфировом Вороне», а кое-кто и раньше – все обратили внимание на то,