помнил, что девушка приходится Госпоже Миррэтрис приёмной дочерью, и считается воспитанницей Архадов, но он уже так привык видеть её в цитадели, на «Сапфировом Вороне» и во время путешествия в Палессу в её обычной походной студенческой форме, что появление юной целительницы в образе знатной придворной дамы – младшей принцессы – немного обескураживало. Светлое платье для верховой езды, короткий бледно-голубой плащ и берет с роскошным пером, убранные в косу золотистые волосы – Айлин казалась маленькой жемчужиной в пёстром ожерелье придворных дам и фрейлин. А их вокруг прекрасной Госпожи Миррэтрис и Его Величества Императора собралось сейчас немало. И с одной из этих дворцовых красавиц Даанель Тэрен однажды чуть было не свёл весьма близкое знакомство, появившись при дворе на Празднике Лебедей, ещё под личиной Лина дель Альфорда. Медовые глаза, золотистые волосы, свежий румянец, сладкие речи, на проверку скрывающие за собой настоящий яд. Имя этой девице было Адолетта дель Эвилл, и она считала себя не только по праву самой главной и приближенной из фрейлин и наперсниц Её Высочества, но и самой достойной этого высокого звания. Оставшиеся две личных приближенных фрейлины Её Высочества Госпожи Миррэтрис – кузины Кристаль дель Варэ и Марсилана даль Фальмотт – и помышлять о таком, похоже, не смели. Возможно, Кристаль и хотела бы иметь такое же высокое мнение о своем положении в этом обществе, хотя, до самоуверенности Адолетты ей было далеко, а вот Марсилана, девушка достаточно, как казалось, старательная и благоразумная, не рвалась соперничать с подругами, честно исполняя обязанности придворной фрейлины. Даану потребовалось совсем немного времени, чтобы всё это узнать – и даже не потому, что он намеренно задался такой целью, а из-за того, что дамы всячески подчёркивали своё место в свите царственной волшебницы. Особенно перед ним, Даанелем Тэреном! Они, похоже, были как раз из тех, кого очень не радовало его появление в свите Её Высочества.
– Ах сударь, вот и вы среди нас, – елейным голосом начала леди Адолетта,– а я-то до последнего надеялась, что это – досужие сплетни.
– Мне жаль, сударыня, что я не оправдал ваших надежд, – улыбнулся Даан. – Не в первый раз, кажется.
– Если вы жалуетесь на свою память, – Кристаль поигрывала небольшим серебристым кубком вина, – как же можете вы быть в личной свите Её Императорского Высочества?
– Что вы, сударыня, я вовсе не жалуюсь! – Даан с чрезмерным изяществом поправил волосы. – И, полагаю, в этом – в числе многих прочих достоинств – кроется одна из причин, по которым моя прекрасная Госпожа пожелала видеть меня в кругу своих приближённых.
Дамы дежурно захихикали.
– Ах, смеем ли мы рассуждать о причинах, которыми руководствуется Её Императорское Высочество, выбирая человека в свою свиту, – Марсилана дель Фальмотт ненавязчиво попыталась вернуть беседу в безопасное русло. – Да тем более – обсуждать достоинства?
– О, почему бы дамам не обсудить достоинства иного кавалера? –