Йося – действительно свейский шпион, – хмыкнул я.
– Если увидите Милевича – немедленно доложите мне! – сурово произнес Каховский.
И вдруг мне вспомнилась окровавленная дырка на затылке капюшона ОЗК бойца внутренней охраны, который вышел из ракетной шахты вместе со мной. Не факт, что это отверстие было пулевым. Но защиту, по всей видимости, сняли с трупа. А это значит, что…
– А ну, стоять! – крикнул я, заметив, как одна из фигур в ОЗК, отделившись от нашей группы, медленно идет в дальнюю часть платформы, направляясь к дизельному мотовозу. – Бросайте оружие, пан Йося! Теперь вы точно никуда не сбежите!
Будучи раскрытым, сбежать Милевич и в самом деле не мог – у всех офицеров, кроме меня, по военному времени имелись при себе револьверы. А с другой стороны платформы стояли бойцы внутренней охраны, вооруженные винтовками. Начальник связи тоже это понял и, сорвав противогаз, закричал – яростно и обреченно, как загнанный зверь!
А потом Милевич резко развернулся – в его руке был револьвер! Он успел сделать всего лишь один выстрел – с разворота и почти не целясь. И, тем не менее, гражданин шпион попал туда, куда и целился – прямо в сердце того человека, из-за которого прервалась его увлекательная и опасная шпионская игра. В последние мгновения своей жизни я видел, как мертвое тело начальника связи, изрешеченное пулями, валится на бетонку платформы. А затем мое сознание померкло…
Очнулся я, когда мне в лицо выплеснули стакан с водой. Еперный театр, ведь это со мной уже было – сорок минут назад, когда я в первый раз погрузился в Грезы! Бункер все так же содрогался от колебаний ядерного взрыва на поверхности, единственный уцелевший осветительный плафон генеральского кабинета бешено крутился, устраивая пляску света и тени, а на часах было все те же восемь-двадцать.
Штабс-ротмистр Стефан Маевский погиб, чего на самом деле в тот день не случилось. А это означало, что Грезы вернули меня на стартовую позицию. Теперь мне придется повторно пройти тот же путь, выбрав в его конце какой-то другой вариант. И так будет продолжаться до тех пор, пока я в точности или хотя бы с большой точностью соответствия не повторю стандартный сценарий Судного дня, прописанный неведомым создателем Грез. Или же не сойду с ума от множества безуспешных попыток.
Что ж, как говорится, повторение – мать учения. А Грезы оказались весьма требовательным учителем! Не сразу, но я заметил, что при вторичном прохождении процесс усложняется. Поначалу это выражалось в мелочах. У Ноны под рукой не оказалось скотча, чтобы заклеить трещину на генеральском ОЗК. Скотч стащил капрал Кокс, и нам пришлось потратить немало времени, чтобы отобрать его у кривляющейся обезьяны.
Растяпа Федорук, принесший сумку с инструментами, второпях схватил не свой защитный комплект, а своего начальника, каптенармуса Марека. Этот комплект оказался для Фрола мал по росту и (кто бы мог сомневаться!)