в школу театра и музыки. Стоп… Неужели он поэтому женился на мне? Чтобы оставить мне свое состояние?
Я вытряхнула все сомнения из головы. Если ему так хотелось передать мне свои деньги, он мог бы найти другой способ это сделать, а не связывать себя со мной брачными узами.
Сейчас я должна избавиться от всех плохих мыслей и быть благодарной за все. За Джека.
Я сняла его халат с крючка на двери в ванную и вышла наружу, остановившись на лестничной площадке и греясь в лучах утреннего солнца. Через окно я видела, как по ту сторону поля мама собирает в саду овощи.
Вернувшись в квартиру, я выбрала любимую пластинку Джека – альбом Фрэнка Синатры. Я растянулась на ковре, разводя руки в стороны, и зажмурилась от яркого солнца, лучи которого светили мне прямо в глаза. Я представила, что Джек все еще рядом со мной. Он всегда будет рядом со мной. Наша любовь бессмертна.
Два года спустя
Я вышла наружу, и холодный декабрьский ветер чуть не сбил меня с ног. Я застегнула верхние пуговицы своего длинного пальто и потуже затянула шарф. На зимних каникулах в Нью-Йорке делать нечего, особенно по вечерам. Однако одинокие прогулки от театра до моей квартиры в Манхэттене всегда мне нравились: ведь какие красивые здесь улицы.
Однако сегодня, проходя мимо стеклянных витрин с подарками, я пожалела, что на Рождество не отправилась домой навестить родителей. В моем расписании имелось до марта лишь три свободных дня, и мне показалось глупо тратить их на то, чтобы лишь один день провести дома. Теперь я жалела об этом решении. Мне следовало бы знать, что один день все же лучше, чем ни одного.
Прошло уже два года, а я так и не пожалела, что вышла за него – ни на секунду, – несмотря на то что мы провели вместе всего лишь одну ночь. Но это не значит, что я не тосковала по нему. Не значит, что я не плакала в подушку ночами от одиночества, как плачут, когда теряют частичку своей души. Сейчас же я могла лишь надеяться, что Джеку удалось сделать все задуманное. Что он не умер. Что он стал для остальных героем, каковым всегда являлся в моих глазах.
Я остановилась, чтобы посмотреть на очередную витрину. Здесь стоял такой же проигрыватель, как у Джека. Мое сердце екнуло, вновь проснулась прежняя грусть. Я оставила его проигрыватель в нашей квартире, а в прошлом году в церкви случился пожар. Здание отреставрировали быстро, но вещей Джека теперь не вернуть. Мое сердце вмиг разбилось на мелкие кусочки, когда мама сообщила мне эту новость.
Стянув перчатку с руки, я дотронулась до холодной витрины и закрыла глаза, вспоминая, как я лежала на полу нашей квартиры и слушала Фрэнка Синатру, представляя, что Джек лежит рядом со мной. Я ощутила знакомое тепло, и на глаза вновь стали наворачиваться слезы – порой мое воображение не знает границ.
– Красивое кольцо.
Я вздрогнула, но не открыла глаз. «Твоя фантазия опять разыгралась, Одри, – сказала я себе. – Больше ты не будешь пить шампанское на театральных вечеринках».
Но вдруг я почувствовала, как чья-то теплая рука коснулась моей. Вернувшись в реальность, я