родители и престол Эра пал.
– Ах ты ж лапочка, – Калла протягивает руку за свертком. – Северная сторона, строение 3, квартира 117?
Парень опускает глаза, читает мелкий шрифт снаружи на свертке.
– Ну надо же, – отзывается он. – Все верно. Вот, держи.
Он подает ей сверток. Но расстояние между ними больше длины его вытянутых рук. Как обычно днем, в переулке сумрачно, и все же Калла, забирая сверток, внимательно вглядывается в лицо парня и силится различить его черты в тусклом свете. Странно, что он не смотрит ей в лицо. И не сводит глаз со своих ботинок.
Скользнув мимо свертка, пальцы Каллы сжимаются на запястье посыльного.
Тот сразу вскидывает глаза. Хоть освещение и оставляет желать лучшего, его хватает, чтобы глаза гонца блеснули, а Калла уловила этот серебристо-стальной блеск.
В Сань-Эре для таких глаз есть особое название. Наряду с королевским желтым цветом известен и другой, почти столь же бесславный, – серебро Вэйсаньна.
Калла сразу же выбивает из руки посыльного сверток, и он плюхается в ближайшую лужу. Парень не успевает опомниться, как она ударом валит его на землю и придавливает к ней, наступив ботинком ему на грудь.
– Ты кто такой? – яростно выпаливает она. Потому что это не подросток. Это один из потомков Вэйсаньна – единственного рода в городе, а может, и во всем королевстве, чьи доставшиеся от рождения тела неприступны для вселенцев, кем бы те ни были.
– Я? – сипло отзывается парень, то есть Вэйсаньна. – Принцесса Калла, лучше бы ты о себе побеспокоилась.
Калла замирает. Дыхание застревает у нее в горле, внутри все леденеет.
Она попалась. Кто-то все знает.
– Отвечай сейчас же, – требует она, – пока я не…
Ее кулак уже сжат, пальцы стиснуты так сильно, что суставы ноют от боли, натягивая грубую ткань перчатки. И тут в конце переулка появляется какая-то женщина – вздрагивает, увидев, что происходит впереди, перекладывает корзину с покупками из одной руки в другую.
– Что тут?..
– Стой! – кричит Калла, вскидывая руку.
Слишком поздно. Как только женщина подходит достаточно близко, яркая вспышка озаряет хмурый день, прочерчивая дугу от парня к ней. Калла не успевает проморгаться, чтобы избавиться от отпечатка вспышки, словно выжженного на сетчатке, а женщина уже влетает в строение и несется вверх по лестницам, бросив свою корзину с покупками. Надо же было кому-то из доброжелателей явиться сюда именно в этот момент.
– Что это было? – спрашивает с земли настоящий гонец. Он моргает, теперь глаза у него пурпурные.
Если в другие тела невозможно вселиться только в тех случаях, когда в них уже кто-то вторгся, Вэйсаньна рождаются будто уже сдвоенными, хотя на самом деле ци у них всего одна. И если сами они с легкостью способны завладевать телами других людей, завладеть в ответ ими не может никто, даже если Вэйсаньна полностью покидает родное тело, оставляя этот пустой сосуд валяться в