Я видела, как Маруся неслась через две комнаты, через балкон на подоконник и исчезла…»
– Мама, ну, и какая это сказка? Так могло быть!
Нюша внимательность с лица не убрала:
– А дальше что было, бабушка?
– С какими намерениями Маруся в голубку вцепилась на лету – я не знаю, а вот голуби, может подружку так спасали – «подлетели голубки и свои крылья подставили, чтобы Маруся на землю не упала с их подружкой. Голуби—то подружками оказались и для голубки и для Маруси. Получилось: и подружку спасли и Марусю на крышу соседнего дома занесли». Ну а теперь Нюша, засыпай!
– Бабушка, а ты мне завтра сказку про ко̀та расскажешь?
– Про кота̀?
– Нет, про ко̀та.
– Про Марусю?
– Про ко̀—о—та! – пропела Нюша.
Александра встала, одеяльце подтолкнула и, оглядываясь на мать тоже пропела:
– И мне—е—е интересно—о—о!
Каждый день Эльвира рассказывала новую сказку «про ко̀та». Представление новой сказки был примерно таким: Нюша выходила на балкон, взбиралась на стул, стоя на стуле через стекло долго разглядывала дерево—дичку, потом звала мать и требовала посадить ее на подоконник балкона. Александра усаживала дочь, стояла рядом, придерживая её. Наслушавшись чириканья птичек, Нюша звала бабушку. Приходила Эльвира, и Нюша погрозив ей пальчиком приказывала:
– Бабушка, расскажи про ко̀та!
Выслушав новую серию, Нюша требовала рассказать «Как Марусю голуби спасли».
8
Вечернее задушевное знакомство определило весёлый нрав у всей компании пассажиров купе. Поджарый Виктор первым затеял разговор о возрасте, словно торопился застолбить особые права.
– Важный рубеж достигнут: и имя ему – семидесятилетие! – Вдохновенно продекламировал.
Грузноватый миловидный Константин поддержал тему:
– У меня тоже важный этап пройден – сорокалетие!
Красавица Ниночка, прикрыв ручками пухленькие губки, хохотнула, поделилась позитивным откровением:
– Намереваюсь свое сорокалетие отпраздновать в ночных клубах северной столицы!
Эльвира повела себя мудрёнее – в разговор не вступала, всем видом показывая, что эту тему пропускает.
Первый день пути прошел легко и весело, а следующий заразил оптимизмом и весельем весь плацкартный вагон, в том числе супружескую чету проводников.
Проводники тихо радовались удачному контингенту, подкармливали десертами к чаю из недр собственного буфета. Где—то в районе станции Пермь инициаторы праздника подустали: меньше смеялись, а больше грустили на разные бытовые темы.
– Опять ездила на каторгу, – призналась Эльвира – словно подытожила жизненные достижения, и тут же добавила, – раньше ссылали в Сибирь на каторгу, а сейчас я по своей воле в столицу культуры и благоденствия.
Мужики, молча, приняли эту неожиданную информацию.