стала перетаскивать их за дом в палисадник, да и надорвалась, так до конца жизни оставалась хворой.
Мать землю не любила, за нее не билась, считала себя горожанкой. «Уродилась белоручкой ваша мать, все бы пела, да плясала» – такую характеристику, не стесняясь, Мария давала своей дочери. Серафима была старшей дочерью и с ранней молодости провинилась перед родителями. Учась на Рабфаке, работая в обувных мастерских, проболталась, что родители середняки. Возможно, из—за откровений Серафимы их причислили к кулакам и подвергли всю семью гонениям. Наверное, это было главным проступком матери, потому она не смела переступать порог церкви. «Как же сон разгадать? Может, дед предупреждал о большой волоките по поводу последнего в его жизни разработанного земельного надела и все связанные с ним заботы были мелочными. Да и надорваться, как бабушка Мария не успела».
5
Риелтор – обворожительная красавица, выхоленная и выбеленная, казалось, выросшая не только на молоке лучших коровьих пород, но и на лучшей родниковой воде, уверенно и по—деловому вводила Эльвиру в суть дела:
– Дело сложное, узаконить самострой почти невозможно. Вашу бабушку, умершую до 1992 года, признать собственницей, в принципе, нереально. А давайте, заключим договор. Мы попытаемся помочь Вам узаконивать и, параллельно начнём продажу без оформления документов. Вы согласны?
Эльвира завороженно смотрела на белые рученьки риелтора, как они вспархивали вверх и снова ложились на клавиатуру персонального компьютера.
– Почему Вы берётесь за это дело?
– Хочется Вам помочь. Я уважаю вашего нотариуса, а он уважает стариков, конечно, речь не о Вас.
Эльвира подписала договор и с этого момента начала волноваться. Когда прошло два месяца, а подвижек никаких не было, она перечитала условия договора и испугалась. Оказалось, что можно и не выполнить поручение заказчика, но вот размер благодарности за формальное участие рос, явно, в прогрессии. Эльвира позвонила риелтору, сославшись на родственников, противящихся оформлению бабушкиного наследства, отказалась от услуг фирмы. Так, вернувшись на нулевой цикл, засомневалась: « стоит ли продолжать оформление документов на бабушкин дом».
Эльвира оглядела двор, прилегающие соседские огороды. «Да, что ж мне с вами делать? И бросить нельзя и тащить тяжко» – призадумалась. Лай собаки отвлек от грустных мыслей. На соседнем заброшенном участке вокруг молодого кленового куста пританцовывала собака. Было понятно, что она обнаружила что—то удивительное. Собака подскакивала то с одной стороны, то с другой, припадая на передние лапы, задиристо лаяла. Из—под куста выскочила большая жирная крыса с толстым упругим хвостом. Она, нацелившись, бросилась на собаку. Та отступила, продолжая перед крысой пританцовывать. Крыса отважно бросалась и бросалась на собаку, отгоняя её от куста и, устав, наконец, замерла. Собака, отпрыгнула, прижалась хитрой мордочкой к земле, продолжая наблюдать за крысой. И тут, откуда—то сверху