«за тридевять земель».
Эльвиру обидели слова Шурочки. – А, если я не вернусь, то, как ты будешь жить без меня?
Подыгрывая невозможному событию, смущаясь, дочь сказала: – А, как я живу без папы?
Эльвира удивилась сравнению, но уже давно не удивлялась холодку в их отношениях с дочерью.
Загадочный, но доброжелательный город встретил обычной межсезонной сыростью. Поселившись в гостинице, Эльвира решила прогуляться – напомнить о себе большим изысканным витринам магазинов, широкому проспекту и заманчивым скверам, любимым памятным местам. Предпраздничный день – шестое ноября был расцвечен кумачовыми знаменами и лозунгами. Казалось всё, как и девять лет назад было понятным и доступным.
Гуляя по парку Горького, как бы заново знакомясь с ним, она задержалась на гребне мостика, и поплыли воспоминания: «Да, вот здесь она нагнала парочку, поравнявшись, с силой оттолкнула Павла, чтобы оторвать его от незнакомки. Она била перчатками по лицу Павла, оглядывая сопровождавшую его молодую женщину. Ею оказалась официантка ресторана. Та, защищая безмолвного Павла – оттолкнула Эльвиру со словами: „Успокойтесь, девушка, завтра он будет вашим!“ Парочка спокойно продолжила свой путь, оставив её стоять в ярости одинокой и жалкой.»
На нижней аллее парка Эльвира заметила мужчину. Он шёл, пошатываясь. Кучерявая шевелюра, широкие плечи и чуть знакомый профиль. Эльвире страстно захотелось, чтобы им был Павел. Мужчина продолжил путь нетвердой походкой. Он то останавливался, распахивая пальто и вкладывая руки в карманы брюк, рассматривал туфли, то шел, мотая головой и декламируя. «Докатился! Так примерно я и предполагала!» – любопытство сменилось на злую мысль.
Десять лет назад. Когда она свернула на улицу Захарова от площади Победы, то зарыдала. Здесь было немноголюдно. Она – пьяная и оскорблённая тащилась по улице в сторону дома, находящегося где—то там – в самом её конце, и ревела. Остановила её тёмная фигура участливого мужчины.
– Что с Вами? Я могу чем—то помочь?
Она бросила ему в лицо что—то грубое. Что хорошего можно ждать от незнакомца, если её предал избранник. Она перешла на другую сторону улицы, отказавшись от сопровождения. Мужчина лишь вздохнул и остался стоять, наблюдая за её продвижением. Наверное, он, не привлекая к себе внимания, шёл за ней до дому, а иначе, кто же её поднял на этой тёмной улице, когда она, совсем обессилев от рыдания, наткнулась на росшее посреди тротуара дерево и от удара распласталась. Кто же помог, не говоря ни слова, ей подняться и довести до дверей квартиры. А потом – через несколько дней, по минскому радио прозвучал стих и история его появления, очень схожая с ее вечерней историей преследования.
Кто обидел тебя, мою дурочку?
Кто околдовал, как снегурочку?
Кто любил тебя охлажденную,
Бросил, не любя, побежденную?
Пусть прошла беда, мучит суета,
Не растопишь льда, жизнь твоя пуста.
Обучаешься