Каждый раз, когда банка попадалась ей на глаза, казалось, с мерцающим изнутри светом, Михална отпивала из нее по глоточку воды. Лечение надолго отвлекало её от обычных разведывательных прогулок по магазинам, и вот к концу недели литровая банка с целебной водой была испита. «Давно я соседей не видела» – подумала и начала одеваться.
В нос ударил запах свежей листвы. Все будто радовалось её появлению на улице: радостный щебет птиц, вкрадчивый шелест листвы, ласковое мяуканье бродячих дворовых кошек. Она неторопливо зашагала, услышав ожидаемый вскрик соседки Марии Павловны, остановилась. Та стояла на балконе в цветастом халате и осудительно покачивала головой, приговаривая: Ай—яй, ай—яй! – добавила с сомнением и тревогой в голосе, – Болела, Михална?
– Это когда я болела?! – ответила ей Михална с обидой в голосе.
– Михална, посмотри – какую колбасу привезли!
Мария Павловна торопилась первой сделать заказ, знала, что другие соседи её будут останавливать и высказывать свои просьбы. Михална никому не отказывала: брала деньги, запоминала заказ и никогда не забывала выполнить благое дело. Ей уже было немалых 80 лет. Всегда на ногах: сухощавая с прямой спиной, твердой походкой обгонявшая и молодых, и таких же старых как она сама. Когда отошла от своего дома и оказалась на аллеи тополей, то остановилась. Спешно достала из старенькой холщовой суки пачку сигарет «Памир» и коробок спичек, встряхнув открытую пачку, выдернула сигарету, сделав несколько незаметных чужому глазу манипуляций, торопливо затянулась и облегченно выпустила дым. Так шла, озиралась, наклоняя голову, прикуривала и если видела прохожих, тут же прятала в кулаке сигарету.
Курить Михална начала в 1941 —ом году, когда похоронила первого мужа. Осталась одна с ребенком на руках с изнуряющей душу тоской. Недосмотрела за ребенком, сын умер от воспаления легких; смерть малыша она, казалось, пережила легче, так как уже не расставалась с папиросами. Именно так многие зрелые женщины встречали горькие новости с фронтов именно так, с папиросами в зубах, торопились от пережитого горя быстрее восстанавливаться.
Подходя к продовольственному магазину, увидела идущих ей навстречу соседок Алексеевну и Васильевну – их общую подружку, поворотом руки сигарету упрятала в ладони. Поравнявшись с Михалной, те остановились, остановилась и Михална. Васильевна словно извиняясь, высказалась:
– Тоже вот в церковь ходила, прижало меня, Михална, крепко…
Михална дослушивать не стала. «Здрасьте!» – коротко бросила приветствие и, отмахнувшись рукой, занятой сигаретой, пошла к крыльцу магазина. В урну бросить сигарету раздумала, курнула в затяг, опять спрятала её в ладони и пошла дальше… Шла рассматривала прохожих и сама себе удивлялась: «Неужеле решилась?». Прошлым днем при коротком общении с Алексеевной, успела ей высказать просьбу, чтобы та разузнала у священника: сколько будет стоить крещение.