вот еще, брата твоего, Ань, Петровского, нигде не видать, а у нас лишних рук нет.
Анна хворостиной стеганула нахального кошака, залезшего на самый припек и сунувшего усатую морду в горшок с едой. Кот обиженно мявкнул и неловко сиганул с печи, развернув задними лапами горшок. Картошка радостно заскакала по полу.
– Да с твоими Васькой и Пашкой лежит где-то дровами, упившись, – ответила женщина раздраженно, схватив метлу да удачным шлепком под зад вышвырнув кота из дома.
– За языком-то следи! Василь с братом от весковых работ не отлынивают, а Димы твоего я уж месяца три не видел! Может, награбленное уже где хоронит, а ты его тут покрываешь! – Иван вспыхивал резко как спичка, много ему не требовалось.
– Своих будешь уму-разуму учить, а жену мою не тронь! – Константин нахмурил светлые брови.
– Вань, да что ты, я неудачно выразилась, найду Димку, отправлю на ковчег. Костя, я ж не обиделась, хлопцы, ну сядьте вы за стол, я вам еще бутылку принесу, – Анна почувствовала нешуточную угрозу, появившуюся в этом прямо-таки наэлектризованном воздухе, и всеми возможными своими женскими силами пыталась сгладить обстановку. Но ее усилий отчаянно не хватало.
– То есть тебе жену мою трогать можно, так получается?.. – произнес Иван очень тихо, медленно, но отчетливо, отчего в доме воцарилась гробовая тишина. Анна смертельно побелела. Константин молчал. О покойной жене Ивана речь не заводилась уже вот как шестнадцать лет. Он чувствовал свою вину, но сделанного было не воротить…
***
Константин не искал встреч с Марией, он был верным мужем и хорошим другом. Вот только синие глаза жены Ивана прожгли его сердце и поселились в мыслях. В отчаянии, чтобы укротить свое тело и дух, он, не жалея себя, работал в поле и на ковчеге, уходил из дома рано, приходил поздно, ел молча. И чувствуя смутную вину перед женой и маленьким сыном, старался даже не смотреть на них, чтобы не выдать себя.
Анна же поняла все с первой секунды: муж охладел к ней, значит, появилась соперница. После родов прошло полгода, она с трудом приходила в себя и, видимо, такой миниатюрной, какой она была, когда Константин брал ее в жены, ей уже не стать. Но это не означало, что Анна перестала пытаться. Она ждала мужа по ночам, когда маленький Руслан засыпал, надевала те вещицы, которые муж так любил видеть на ней до родов (что-то пришлось расшить), но Константин отводил глаза да все твердил, что устал.
Мария. Это была она, ведьма! Она приворожила всех мужиков в вёске, даже ее Константин попал под злые чары, провались она пропадом!
А Мария перестала спать по ночам. Молодой (ей едва исполнилось двадцать) женщине было скучно с Иваном. Тот был старше ее на восемь лет, но был серьезен не по годам. Первый восторг от его силы, уверенности в своем праве принимать решения за других быстро прошел. Мария бы хотела снова почувствовать на себе эту силу, как тогда, когда он увез ее из отцовского табора, но в семейной жизни Иван был ласковым, как котенок. Поворачивать Ивана в нужную сторону не составляло труда: ей стоило лишь чуть намекнуть, чуть вскинуть тонкую бровь, как муж тут же бежал