над ним перед женщинами.
– Да он машины перепродаёт, – объяснила Гомозину Люда, чтобы прекратить его пребывание в неловком положении.
– Ах! Он заложник графика, а не директора! Это радует, – вывел Гомозин и захрустел огурцом. Света слегка улыбнулась.
– А вы не заложник? – спросила она.
– А я не работаю. Я заложник скуки разве что, – ухмыльнулся Гомозин, опасаясь, что девушка продолжит расспрашивать его о личных вещах.
– А как же эта ситуация? Вы не заложник этой ситуации? – лукаво улыбнулась она.
– Которой? – не понимал он.
Николай Иванович оживился и заулыбался, наблюдая за Егором Дмитриевичем. Он, очевидно, узнал поведение своей юной «коллеги» по театру и ждал развития.
– Света, ты чего? – зевая, спросила её мать.
– Ну вот ситуация: вас оставили развлекать двух симпатичных дам, а вам хватило трёх рюмок, чтобы растерять всё своё остроумие. Ещё и шишка эта на голове, и плащ рваный. А дамы если смеются, то только чтобы вы не обижались, – объяснила ситуацию Света и, облокотившись на стол, выжидающе наклонилась к Гомозину. Николай Иванович весь сиял, а Люда украдкой улыбалась, наблюдая за реакцией гостя, очевидно, польщённая словом «симпатичная», хоть и прозвучало оно из уст дочери.
Гомозин заметно смутился и покраснел. Он сосредоточенно думал над ответом.
– Да, ситуация сложная, – наконец выдал он сдавленным голосом, и весь стол задрожал от разразившегося смеха.
– Я вас так прощупываю, – сказала, оправившись от смеха, Света.
– Не берите в голову, Егор, это она так людей мучить любит, – добавила Люда.
– Вишь как? – толкал его локтем старик.
Гомозин тоже смеялся, но его не покидало ощущение, что эта девочка в точности обрисовала сложившуюся ситуацию, хоть и замаскировала это под шутку, и ему было не по себе от этого; ведь она и теперь он наверняка ощущали тяжесть и дурацкость его положения.
– Ну что, Егор Дмитриевич, чем развлекать будете? – продолжала шутить Света.
– Фокусы могу показать. Пора, кстати, уже. Кролик в рукаве уже всего исчесал, – стал отвечать Гомозин.
– Угораздило попасть в семейку, да, Егор Дмитриевич? – спрашивала Света.
– Хорошо хоть я под боком, – смеялся Николай Иванович. – Всё, Светлана, кончай. Заморишь бедного. Распустили тебя родители.
– Я сама распустилась.
– Значит, надо спутывать обратно, – сказал старик, очарованный девушкой.
– Займёмся, – скучающе проговорила Людмила.
– Я думаю, всё же можно ещё по одной, – сказал Гомозин.
– Ну давайте-давайте, – согласилась женщина и подставила свою рюмку. – Свет, пока отца нет, чуть-чуть будешь?
– А можно? – спросила она, незаметно обрадовавшись.
– Не ты одна у нас шутница, – сказала Люда, и все засмеялись.
– Ну что вы? Пусть действительно одну выпьет, – предложил Егор Дмитриевич. – Это лучше, чем с пацанами в подъезде.
– Будешь? – Людмила ещё раз спросила дочь.
– Ты