спросила Егора девушка.
– Это кто описался? – закричал он. – Это вода… Я ведро опрокинул.
– Описался, значит, – улыбнулась шире девушка.
– Что ты городишь? Это вода!
– Не ори, – шикнул юноша. – Если кому-нибудь расскажешь о нас, все узнают, что ты описался. Понял?
– Я не описался, – стоял на своём Гомозин.
– Но все будут думать, что описался. Понятно тебе? – угрожал парень.
– Я не скажу, – сдался Егор.
– Ещё раз тебя увижу – морду раскрашу! – бросил его юноша. И, недолго постояв над ним, быстро схватил его удочку и надвое переломил её.
– Зачем, Миша? – убегая, спросила его девушка.
– Пусть знает.
Девушка недолго проводила Гомозина раскаивающимся взглядом и, стыдливо раскрасневшись, юркнула за кусты. Егор, когда они скрылись из виду, сжавшись, сильно заплакал от несправедливости. Мало того, что они всем расскажут, что он описался, хотя он этого и не делал, так ещё и удочку сломали. Он боялся гнева дедушки и поэтому потом целый день не решался вернуться домой. Когда он всё же появился вечером, никто и не думал его ругать за удочку, а только целовали его и грозили, что больше на рыбалку не отпустят.
И вот теперь Гомозин сидел прижавшись спиной к сараю и смотрел в то самое лицо юной красавицы с берега озера. Она будто ничуть не изменилась. Волосы разве что остригла.
– Это ваш муж? – спросил её Егор Дмитриевич.
– Я передам ему ваш комплимент, – засмеялась она. – Это мой папа.
– А, – задумчиво протянул Гомозин. – А вы его дочка, выходит?
– Выходит так, – улыбнулась она. – Сильно голова болит?
– Да нет, – отозвался он и принялся вставать. Девушка его придерживала. – Как отца-то звать?
– Михаил, Миша.
– А я Егор, – представился Гомозин.
– Светлана, Света, – представилась девушка и, ярко улыбнувшись, пожала Егору Дмитриевичу руку.
В этот момент появились Николай Иванович с Мишей.
– Николай Иванович, вы простите, – обратился к напуганному старику Гомозин, – я вам крышу проломил. Обещаю починить.
– Да какая крыша? – удивился старик. – Сам цел?
– Цел-цел.
– Не сломал ничего?
– Крышу, говорю же.
– Головой ударился?
– Я уже всё, пришёл в себя, всё в порядке.
– Дядя Коль, это вы? – спросила старика девушка.
– О-о-о-ох, – засияв, протянул он. – Лариса Дмитриевна! Вы как тут? – спросил её он, и она обняла его.
– А мы тут вашего строителя спасали.
– Дочка ваша? – спросил Николай Иванович Мишу.
– Да, радость моя, – одной рукой обнял он Свету. – А вы знакомы?
– А как же! Я в Париж её хочу увезти, – хохотал старик.
– Я вещь! Меня можно, – хохоча, ответила Света.
– Ах вы, театралы! – Миша понял, о чём они говорят, и, успокоившись, слегка рассмеялся.
– Давно вы здесь? – спросил Николай Иванович.
– Да уж лет