сказала девушка и улыбнулась, оголив белые ровные зубы с железными брекетами. – Давайте помогу. – Егор Дмитриевич подался, не сводя глаз с лица незнакомой девушки. Она усадила его на землю и, прислонив спиной к сараю, рассмеялась. – А мы подумали, что вы там погибли. Мама даже братишку от греха подальше в дом увела.
– А вы девушка смелая, так? – улыбнулся Гомозин.
– Ну, крови я не боюсь.
– А торчащей из кожи кости? – Он поднял трясущуюся руку и успел разглядеть в глазах девушки мимолётный испуг.
– Чуть не напугали, – захохотала она, и теперь Гомозин был уверен, что узнал её смех. Но этого не может быть, подумал он, что она так молода.
Было тогда Егору Дмитриевичу не больше двенадцати лет. Он с родителями приехал в Сим погостить у дедов и, вечно скучающий, мучил стариков и не давал им покоя. Родители на несколько недель уехали в санаторий под Оренбург, а маленького Гомозина оставили бабушке и дедушке. Они, бедные, пытались его развлекать, нагружали работой, закармливали до отвала, каждый вечер баню топили, но малолетнему сорванцу всего было мало. И дедушка Тимофей, уставший от Егора, разрешил ему одному ходить на рыбалку. И так Гомозин стал каждое утро, вставая с петухами, бегать на озеро удить рыбу.
Домой, бывало, притаскивал целыми вёдрами маленьких сомиков, карасиков и плотву. Бабушка уже не знала, что со всей этой рыбой делать. Половину она скармливала котам и курам, а другую развешивала сушиться в предбаннике и в банном «коридоре». Старики поражались его активности. Он уходил, когда они ещё спали.
И вот однажды, сидя на скалистом выступе и таская одну за другой рыбёшек, он увидел пару молодых людей, нежащихся внизу на каменном берегу. Курчавый рябоватый юноша тискал хохочущую от смущения девушку с карими глазами и слегка вздёрнутым носом. Егор отложил удочку и, устроившись поудобнее на животе, стал слезящимися глазами следить за ничего не подозревающими влюблёнными. Девушка пыталась отбиваться от приставаний юноши, но спустя недолгое время позволила трогать себя между ног. Гомозин было подорвался, чтобы защитить её, но вдруг понял, что она испытывает удовольствие. Часто дыша и закрыв глаза, она мелко тряслась и тихо постанывала, когда юноша целовал её оголённое тело. Он снял с неё лиф купальника и стал сжимать её молодые, едва созревшие груди. У Егора колотилось сердце, он весь вспотел, напрягся. Сжимая челюсти, он старался не дышать и прижимался к холодным камням скалы, чтобы его, не дай бог, не заметили.
Пришёл он домой, сохранив в себе впечатление красоты женского тела и вспыхнувшее в нём острое чувство влюблённости.
– Чего это сегодня так мало? – скрывая радость, спрашивала бабушка.
– Клёв плохой, – ответил Егор.
Всю ночь он не мог уснуть. Перед глазами его то и дело всплывала грудь юной красавицы. Он прислушивался к разным протяжным звукам. Ему казалось, будто на улице или в соседней комнате раздаётся её стон. Поутру, разбитый, совсем невыспавшийся, он, взяв удочку, пошёл на своё место и, даже не разобрав её, стал следить за берегом. Но сегодня