что вышел из операционной. Твою маму подержат в реанимации двое суток. Посмотрят за ее состоянием…
– Так я не смогу ее увидеть?
– Пока нет, – отвечает он, устало отводя взгляд.
– А доктор? С ним можно поговорит? Что он сказал о ее состоянии, как она, объективно? В каком состоянии? Пусть не жалеет меня и говорит всю правду о ее здоровье.
– Успокойся, Аня. Он вышел, сказал, что устал. Немного отдохнет, придет к тебе и все объяснит.
Облегченно выдыхаю, вновь прохожу в палату и присаживаюсь на свою койку.
– Так я не смогу её увидеть? – повторяю я, пытаясь справиться с нарастающим чувством беспокойства.
– Не сейчас, – мягко, но твёрдо отвечает Слава.
Мои мысли скачут. Всё, что происходит, кажется каким-то кошмаром, от которого я не могу проснуться. Больница, неизвестность, эта новая женщина рядом с ним… и теперь мамина операция – всё навалилось разом.
– А доктор? – пытаюсь перевести разговор на то, что действительно важно. – С ним можно поговорить?
Слава хмурится, видимо, понимая, что я не успокоюсь, пока не получу ответы.
– Аня, – он делает шаг ближе, его голос становится чуть мягче, как будто мужчина пытается меня успокоить, – успокойся. Доктор вышел недавно. Сказал, что ему нужно немного отдохнуть. Он долгое время был на операции, понимаешь? Как только он отдохнет, поговорит с тобой и объяснит всё.
Я киваю, но внутри не становится легче. Эта неопределённость, ожидание убивают. Я хочу знать, как всё прошло, хочу понять, что с мамой. Что дальше?
– Ты должна подождать, – Слава кладёт руку мне на плечо, и это движение неожиданно вызывает прилив тепла и… боли. Ведь когда-то этот жест был для меня таким родным. Но сейчас, после всего, что между нами произошло, это скорее напоминание о том, что всё изменилось.
– Я не могу ждать, – вырывается у меня, и я даже не понимаю, как эти слова вылетают наружу. – Я просто не могу сидеть тут в неведении.
Слава вздыхает и убирает руку.
Выхожу из палаты, в этот момент дверь в конце коридора открывается, и я замечаю знакомую фигуру доктора. Он медленно идёт к нам, лицо его уставшее, но серьёзное.
– Не переживайте. С вашей мамой все хорошо. Пару суток пусть побудет в интенсивной терапии. Почку спасли. Все было не так критично. Ее ввели в искусственную кому из-за сильной боли. Много внутренних повреждений, но организм у нее крепкий. Она должна справиться. Не переживайте, Анна, – рука доктора ложится на мое плечо и поддерживающе его похлопывает, – все самое страшное позади. Все зашили, органы у нее здоровые, никаких рубцов особо сильных не увидел. Наверное, она не часто болела раньше.
– Да, у мамы сильный иммунитет, – соглашаюсь с ним, потому что это правда. Она действительно редко болела простудными заболеваниями, да и несчастных случаев с ней не происходило до этого момента.
– Вот и отлично. Анализы тоже были неплохие. В общем, с ней все хорошо, до этого возраста она отлично себе сохранила. Знайте, Анна, она большой боец, гордитесь своей мамой.
– Я горжусь, – ничуть