к нам домой в Казани. Но я была одна. И приходила она не поговорить, а высказаться.
В этот момент я замолкаю, вспоминая неприятную сцену из прошлого. Лариса тогда заявилась без предупреждения. Приехала, чтобы устроить скандал, разбить мои вещи и запугать меня, чтобы я оставила Славу. Я тогда так испугалась её агрессии… В тот день в квартире была только я, никто не смог остановить её вспышку. Она кричала, кидала вещи, разбивала их, а я молчала, не зная, как реагировать. И когда она ушла, я сидела среди осколков, чувствуя себя опустошённой и униженной.
– А последний раз – в больнице, уже в Москве. Нет, – наконец произношу я, – не помню, чтобы когда-либо знакомила их. А что?
Слава выглядит задумчивым, погружённым в свои мысли.
– Нет, ничего, – говорит он медленно, словно переваривая что-то важное. – Просто удивляюсь. Мы были так уверены, что поженимся и проживём всю жизнь вместе, но матерей своих даже не познакомили.
Его слова заставляют меня остановиться и задуматься. Ведь действительно, когда-то мы были настолько уверены в своём будущем, что такие мелочи, как знакомство родителей, казались чем-то само собой разумеющимся. Вся эта уверенность разрушилась, как карточный домик, а сейчас… сейчас это прошлое словно встало между нами, добавляя ещё больше горечи.
Дверь в палату открывается, и мы вновь видим того врача, с которым говорили накануне о донорстве. В его руках папка, он открывает ее, и я вижу много листов разных размеров.
– Здравствуйте. Результаты обследования только что завершились, и мы можем вам сказать, подходите вы в качестве донора или нет.
Не сговариваясь со Славой, мы подходим ближе к доктору в ожидании вердикта.
– По традиции у меня для вас две новости, хорошая и плохая. С какой начать?
Глава 12
Чувство юмора у врача, конечно, оставляет желать лучшего. Каким образом можно так шутить, когда решается вопрос о человеческой жизни?
– Начните с плохой, – произносит Слава.
– Пациентка Образцова Анна Константиновна не подходит для донорства.
Мы со Славой переглядываемся, и в наших взглядах сначала мелькает разочарование, которое тут же сменяется облегчением. Мы одновременно чувствуем и горечь, и радость от этой новости. Выходит, я освобождена от обещания стать донором? Едва сдерживаю улыбку: значит, скоро мы с мамой вернёмся к нашей обычной жизни.
Слава прочищает горло и снова обращается к доктору:
– А какая хорошая новость? Надеюсь, она перекроет первую, которая буквально выбила у нас почву из-под ног.
Его голос звучит твёрдо, словно сталь. Похоже, ему тоже не по душе подход доктора.
– Хорошая новость в том, что Образцова Елена Николаевна подходит, – отвечает доктор.
Ошеломлённая, я стою, пытаясь осмыслить услышанное.
– Так, стоп, моя мама? Да как вам даже идея такая пришла в голову – проверять ее на совместимость? Она сама при смерти была, ее только прооперировали!
Я готова его убить! Как он посмел?
– Я