телефона.
Хотя, возможно, так лучше. Будь у меня ее номер, что бы я сделал? Позвонил ей в шестом часу утра и сказал: «Здравствуй, Вера, это Поль, который излил тебе душу вчера на террасе у Несбиттов, помнишь меня? У меня тут возникло желание еще чуток посокрушаться над собственной нереализованностью. Не хочешь приехать и дослушать меня?». Нет, все правильно.
Тем не менее с того самого момента, как она покинула меня на ночной террасе, Вера не шла у меня из головы. Еще никогда за всю свою жизнь я ни с кем так не разговаривал. Конечно, я открывался Лорен, но с самого первого дня между нами была любовная тяга, направлявшая беседы по определенному руслу, нередко ведущему в постель. Когда-то у меня был близкий друг, с которым я говорил на волнующие меня темы, однако он хорошо знал меня, и его советы были лишены объективности.
С Верой же было нечто иное, доселе не знакомое мне. Она появилась из ниоткуда и в считанные минуты смогла разрушить все преграды, которые я годами возводил вокруг себя, чтобы не дать никому заглянуть мне в душу, а затем точно так же исчезла в никуда. Я не мог предположить, что с такой легкостью поведаю кому-либо о своей пустыне, о своих несбыточных мечтах и переживаниях. Отчего именно ей? Сам не понимая зачем, я испытывал безудержное желание увидеть ее снова. К тому же, что означала ее фраза, сказанная напоследок? Это была жестокая шутка в ответ на мои откровения? Я отказывался в это верить.
Допив остывший кофе, я отправился в душ и простоял под струями горячей воды, как мне показалось, целую вечность. Обжигающий поток помог немного привести мысли в порядок. Я прошелся голым по квартире – занятие, ставшее с появлением детей небывалой роскошью, – остановился перед большим зеркалом в коридоре и долго скрупулезно рассматривал каждый сантиметр своего тела. Не так уж и плохо. Возможно, даже обойдусь без сельдерея. Пробежки три раза в неделю хватит.
Лорен продолжала крепко спать и, по всей вероятности, пробуждаться в скором времени не собиралась. Я поцеловал ее в висок, на ощупь достал вещи из шкафа, скользнул босыми ногами в кроссовки в прихожей и спустился в машину.
Улицы города, залитого утренним солнцем, были пусты, а весенний воздух еще дышал ночной прохладой. Я достал из бардачка шерстяной шарф и намотал его вокруг шеи в попытке согреться. Проехав по непривычно безлюдному мосту Вастерброн, я остановился в только что открывшей свои двери французской булочной, купил горячие круассаны и отправился в южный пригород Орста, где жила Малин.
– Сынок, что это ты так рано? – взволнованно спросила она, выйдя на порог в длинном красном свитере и леггинсах в розочку. – Еще и восьми нет. Что-то случилось?
– Нет, все хорошо, просто хотелось позавтракать в хорошей компании. – Я протянул бумажный пакет с проступающими жирными пятнами. С облегчением вздохнув, она улыбнулась и широко распахнула дверь, жестом приглашая внутрь:
– Заходи. Только тихо!