в очередную банальщину, а мне хотелось как можно дольше сохранить иллюзию его уникальности. К тому же я позволил себе слишком много откровений в этот вечер, и мне не хотелось вновь будоражить больные темы.
Заехав на подземную парковку, я осторожно припарковал машину на наше узкое место между стеной и бетонным столбом и заглушил мотор. Мы молча направились по привычной траектории, и мне стало интересно, сколько раз за последние пять лет я пересек эту парковку. Ответа я, естественно, не знал, но прикинул, что число, как минимум четырехзначное. Стук каблуков Лорен шумным эхом отдавался в стенах этого неприветливого серого пространства. Мы поднялись по лестнице и зашли домой.
Приехав в Швецию, на первое время мы сняли квартиру в районе Вазастан, но в итоге она настолько пришлась нам по душе, что мы в ней так и остались. У нас была тесная кухня с белой мебелью, зал с декоративным камином и огромным диваном, две спальни с видом на черепичные крыши домов напротив. А главное – деревянные полы. Всю свою сознательную жизнь я мечтал ходить по паркету дома, но отыскать его в марсельских квартирах мне так и не удалось. В ответ на свои пожелания я слышал одно и то же: «Зачем тебе паркет? Плитку мыть легче». Неужели соприкосновение швабры с холодным кафелем важнее соприкосновения ступни с теплым деревом? Для меня всегда оставалось загадкой, почему люди придают быту значение, которого он не заслуживает.
Лорен с облегчением сняла туфли, размяла отекшие ноги и, не зажигая свет, отправилась на кухню.
– Хочешь воды? – донесся ее голос.
– Давай.
Я подошел к ней, взял из ее протянутой руки стакан, включил тусклый свет на вытяжке и сел лицом к окну. Луна ярко освещала мостовую и отражалась в окнах дома напротив. Я посмотрел на часы на духовке: красные цифры показывали «01:46». Пространство вокруг казалось до того неживым и тоскливым, что тишину можно было потрогать руками.
– Во сколько Малин просила забрать девочек завтра? – спросил я.
– После полудня. Она обещала накормить их домашней пиццей, так что до обеда они точно не захотят уезжать.
– Хорошо, тогда я поеду за ними, ты не против?
– Нет, конечно, наоборот.
Мой взгляд упал на квадратный стол у стены. Я вдруг вспомнил, как, сидя за ним вскоре после переезда, мы составляли список клиник, предоставляющих услуги по прерыванию беременности. Узнав новость, жена в одночасье превратилась из молодого перспективного преподавателя лингвистики в полный сомнений комок нервов, отчаянно ищущий способы совместить карьеру и материнство. Словно землетрясение, повалившее с полок расставленные книги, жизнь внесла свои коррективы в ее планы, и ей не оставалось ничего другого, кроме как расставить их в новом порядке, надеясь на то, что принятое решение было верным.
– Как мы могли… – невольно произнес я вслух.
– Ты опять о Софи? Сколько можно?
– Прости. Просто я…
– Поль,