будь терпимее, – попросила Лорен, прежде чем позвонить в дверь.
– Не бойся, тебе не придется за меня краснеть. – Я поцеловал ее в плечо.
За стальной дверью были слышны десятки голосов, перекрикивавших громкую музыку. Через несколько секунд на пороге появилась хозяйка дома и, поправляя идеально уложенные белые локоны, наградила нас фальшивой улыбкой. Длинное голубое платье придавало ей вид увядающей старой девы.
– Лорен, Поль, как я рада вас видеть! О, бургундское вино, мило с вашей стороны! Это было вовсе не обязательно. Проходите, большинство гостей уже здесь. Вы, как всегда, опоздали! – смеясь, она больно похлопала меня по плечу тонкими пальцами с несоразмерно огромными кольцами.
Элен Несбитт относилась к тому типу женщин, которые вызывают либо восхищение, либо раздражение. В отличие от жены, я испытывал к ней второе. Искусно подобранные артефакты, создающие безупречный образ, скрывали за собой что-то настораживающее. Слишком много и громко говорящие люди не внушают мне доверия. Кажется, если они хотя бы на минуту остановятся, их механизм сломается раз и навсегда, поэтому они продолжают болтать и жестикулировать, чтобы не заржаветь.
Пару раз в году ассоциация британских экспатов в Стокгольме устраивала масштабные мероприятия, чтобы обсудить предстоящие проекты, вкусно поесть и показать себя в лучшем свете. Для экономии бюджета председательница Элен предложила устроить вечеринку у себя дома, на что все охотно согласились. Люди любят посмотреть, как живут другие, хотя никогда в этом не признаются. Сегодня все лягут спать довольными: будет что обсудить еще как минимум неделю.
Мой взгляд скользнул по толпе лиц, таких же серых, как устрицы, которые они жадно поглощали, затем перешел на огромные окна до пола, в которых сквозь сумерки еще можно было различить очертания деревьев в саду и, наконец, остановился на импровизированной барной стойке. Видимо, мне туда. Я обернулся, чтобы спросить у Лорен, что ей принести, но она уже с кем-то оживленно разговаривала. Она не пропускала ни одну из таких тусовок. Ей нравилось быть в центре событий. Она легко заводила новые знакомства и воплощала свои идеи. Ей нравилось нравиться. Мужчины откровенно смотрели на нее, не скрывая своего интереса. Изменяла ли она мне когда-нибудь или нет – я не знал и в глубине души знать не хотел.
С бокалом белого вина я лениво слонялся в толпе, время от времени хватая закуски с подносов снующих мимо официантов. Меня никогда не привлекали шумные вечеринки. Делать вид, что тебе интересны люди, на которых на самом деле наплевать, казалось пустой тратой времени и сил. Меня тошнило от фальши так же, как тошнило от выпитого алкоголя на следующий день, но я всегда отказывался себе в этом признаться.
В юности я исправно напивался до самозабвения с приятелями, чтобы не сойти за библиотечную крысу. При этом меня не покидало чувство, что я делаю что-то не так. Я тихо плелся по жизни, как трактор по проселочной