просто…
Мотин (перебивает). Да ладно… Видал я ваших Максима и Федора, хватит. Алконавты натуральные.
Житой. Слушайте, а что там, я слышал, убили кого-то?
В это время Самойлов включает магнитофон. Слышен плохо записанный «Караван» Эллингтона.
Мотин. Выруби!
Самойлов. А может, поставим чего-нибудь? Петр, у тебя Битлы есть?
Петр. Нет, сейчас нет. Пусть это будет, убавь звук.
Самойлов. А это что?
Житой (Вовику). Ты будешь допивать или нет? Видишь, все тебя ждем!
Петр. Эллингтон.
Житой. Ну, я вермут открываю. Вы как?
Василий. Давай.
Самойлов. Нет, не надо Эллингтона.
Василий. Оставь Эллингтона, говорю!
Житой разливает.
Вовик. Так кого убили-то?
Петр (взглянув на Василия). Сосед там у них был, у Максима с Федором, милиционер. Его и убили.
Житой. Кто?
Петр. Неизвестно.
Житой. Как? Не нашли? Его где убили?
Петр (с неохотой). Да там убили, дома.
Житой. Во дали! А кто там еще живет в квартире?
Петр. Да один там… Кобот.
Житой. Может, он и убил? Где там этого милиционера убили? Чем?
Петр. Застрелили… В комнате этого самого Кобота.
Житой. А Кобота забрали?
Петр. Нет.
Житой. Тут надо выпить. (Разливает.)
Василий. Да нет, так просто не рассказать. Мы с Петром этого милиционера и не знали, я видел пару раз на кухне. Ну ясно, что это такой человек, считающий себя вправе судить другого. Такие как раз приманка для дьявола – не он убьет, так его убьют. Просто рано или поздно нужно быть заранее готовым… как стихийное бедствие. То есть не в том дело, что он просто подвернулся…
Самойлов. Да кто убил-то?
Василий. В том-то и дело, что вроде Кобот, а вроде и нет. Просто Кобот на какое-то время полностью подчинился от страха силам зла, стал их совершенным проводником.
Житой. Не понял.
Василий. Ну, так было, что милиционер в чем-то подозревал Кобота – допытывал, допытывал…
Житой. И Кобот его, значит…
Василий. Нет. Как бы это объяснить… ну вот знаешь, если человеку каждый день говорить, что он свинья, то он действительно станет свиньей. Просто сам в это поверит. Есть такой догмат в ламаизме, что мир – не реальность, а совокупность представлений о мире, то есть если все люди закроют глаза и представят себе небо не голубым, а, например, красным – оно действительно станет красным.
Самойлов иронически все оглядывает, подняв одну бровь выше другой. Житой мается.
Мотин. Слушайте, а может быть, хватит, а?
Василий. Сейчас. Так вот, Пужатый был до того уверен, что Кобот – преступник, так его замотал, что Кобот совсем запутался и поверил.
Житой. И кокнул?
Василий. Да нет же! Не совсем… Просто Пужатый выдумал, создал беса, который его же и убил.
Самойлов.
У попа была собака,
Поп ее любил.
Она съела кусок мяса.
Поп ее убил.
Василий с тоской дергает плечами. Пьет.
Вовик. А это тоже Эллингтон?
Петр