погоди. Я такой случай расскажу. У дома, где Максим с Федором живут, лежит пень такой круглый, и Федор, проходя мимо, каждый раз говорил: «Во! Калабаха!» Я однажды ему: «Что ты всякий раз это говоришь? Я давно знаю, что это калабаха». И тогда Максим – он с нами шел – показывает мне кулак и говорит: «А это видал?»
Все смеются.
Мотин. Все?
Петр. Да, все.
Всеобщий смех.
Мотин (разводит руками с уважительной гримасой). Да, это не для слабонервных…
Петр. А чего ржать?
Смех, было утихший, усиливается.
Эх!..
Житой. Ну, я так скажу: год не пей, а тут сам Бог велел! (Разливает.)
Петр. Так что, по-вашему, хотел сказать Максим этой фразой? Перестаньте ржать, дослушайте! Он хотел сказать, что, хотя я много раз, к примеру, видел кулак Максима, он может явиться совсем в другом качестве, да каждый раз и является. Так и каждый предмет в мире, каждое явление, сколь бы ни было оно привычно, должно приковывать наше внимание неослабно; ведь все может измениться, все меняется – а мы в плену догматизма. Это внимание ко всему и выражал Федор, так навязчиво, на первый взгляд, обращающий внимание на калабаху. Он вновь и вновь постигал ее.
Пауза.
Самойлов. Это, что называется, высосано из пальца.
Вовик. Нет, это все, конечно, интересно, но вряд ли Максим это имел в виду, когда показывал кулак.
Василий. Каждому свое. То есть каждый понимает, как ему дано.
Мотин (зло). Ой-ой-ой!
Петр. Да, но не в этом дело. Что значит – не имел в виду? Максим и Федор, конечно, все делают интуитивно…
Мотин. Прошу, хватит!
Вовик. Нет, дай досказать-то!
Петр…но они тоже все-таки понимают, что делают. Вот другой случай. Я заметил однажды, что Федор, отстояв очередь у ларька, пиво не берет, а отходит.
Житой (пораженный). Зачем?
Петр. Вот и я спросил: зачем? Тем более что потом Федор снова встает в очередь. И тогда Федор мне ответил: «Чтобы творение осталось в вечности, не нужно доводить его до конца».
Ухмылки.
Самойлов. Ну, это вообще идиотизм.
Житой. Я что-то не врубился. Давайте выпьем! (Разливает.)
Петр. Ну, эту фразу – «чтобы творение осталось в вечности, не нужно доводить его до конца» – я ему сам когда-то говорил. Известный принцип, восточный. В Китае, например, когда строили даже императорский дворец, один угол оставляли недостроенным. Так и здесь. Федор, прямо говоря, человек не очень умный, не слишком большой – где ему исполнить этот принцип? Только так, на таком уровне. Он дает понять, что и в мелочах необходимы высокие принципы. Это самое трудное… Конечно, здесь оно выглядит юмористически, но этим тем более очевидно. Можно сказать, что он совсем неправильно этот принцип применил, – одно дело не довести творение до конца, прервать где-то вблизи совершенства, а другое дело – вообще его не начать, остановиться на подготовительном этапе – стоянии в очереди. Этим он просто иронизирует надо мной, говорит, что не за всякий принцип и не всегда следует хвататься. А еще это было сделано затем, чтобы посмотреть, как на это будут реагировать такие ослы, как вы, которые только ржать и умеют!
Самойлов. Ну