прибавлялось той немало,
И там народ вступал во власть!
XI
Но были также неудачи,
Когда враг больно тоже бил,
И шли понуро вспять, как клячи,
Не сосчитать тогда могил…
Так и Фыонг в беду попала,
Когда, отстав от всех других,
Она, опешивши немало,
Вдруг оказалася в тугих
Руках врагов остервенелых…
– Вон утопить! – решили враз.
А море было в волнах пенных…
Её швырнули на баркас,
Связав верёвкой туго ноги,
Отплыв, где глубже, глубже дно.
Фыонг, за жизнь свою в тревоге, —
«Эх, помирать так заодно!» —
Вдруг распрямилась, как пружина, —
Толчком стремительнейших ног,
Что сей прыжок тупой вражина
Заметить даже и не смог,
Швырнула за борт резво тело,
И тут же волны скрыли враз…
И как вражина уж шумела!
Пропала пленница из глаз…
Стрельбу открыли ей вдогонку,
Но не смогли уже попасть —
Так глубоко была девчонка,
Спускаясь глубже морю в пасть…
А воздух вскоре на исходе
В пустых уж лёгочных мехах…
«Ну, вот, и смерть моя уж, вроде, —
Мелькнула мысль тут впопыхах, —
– Всплывать наверх – застрелят мигом,
А, значит, надо плыть лишь вглубь!
Чем от врага погибнуть ига,
Меня, пучина, приголубь…»
Плывёт всё медленней… О, чудо! —
Узрели в тьме глаза, зорки,
Из глубины… Ну, да оттуда
Всплывают… струйкой пузырьки,
Как будто воздух кто пускает
Вверх изо рта и из ноздрей…
Лиха в беде вдруг – мысль людская!
Фыонг их ртом, да поскорей
Ловить, глотать почаще стала,
Даривши лёгким благодать,
Хоть мысль терзала, и немало:
«А вдруг морской то дышит тать,
В свою ловушку завлекая,
Чтоб растерзать и проглотить?
Ну, значит, смерть моя такая,
И я вовсю спешу к ней прыть!..»
И, точно, чудище, как глыба,
Всему, что знала, не в пример,
Не осьминог то и не рыба,
Имело бешеный размер,
Спиною горбясь – великаном,
Ракушкой густо обрастя…
Оно влекло к себе арканом
На дно Фыонг, людей дитя,
Готовя страшные напасти
И испуская пузырьки
Из глубины змеиной пасти,
Но не в движенье-кувырке
Не находилося ретиво,
Две ж пары толстых, цепких ног
Обвили крепко косо-криво,
Чтоб сей субъект уплыть не смог,
Густые водорослей нити.
Дышало тяжко существо…
В таком плену уж не до прыти!
К тому же, илом занесло…
Тут глаз открылись грузно веки,
И голос грузно зазвучал:
– Не бойся!