был при параде: немного растрепан и помят, но зато в одежде.
Николь стояла с латунным подносом в руках и ослепляла улыбкой, а в больших глазах цвета янтаря отражалось непривычное Леону радушие. Ее длинные золотые локоны светились так ярко, что казались продолжением солнечных лучей, а белое ученическое платье и ленты в волосах добавляли образу ангельское очарование и невинность.
– С добрым утром! – хихикнула она и протянула Леону поднос с чашкой чая и горячей пышной булочкой. – Миссис Биккель оказалась так занята на кухне, что не смогла найти минутки, чтобы отнести тебе завтрак, поэтому я любезно предложила свою помощь.
– Любезно? А разве не потому, что ты желала стащить свежую выпечку еще до завтрака?
Леон впустил девушку в свою комнату и указал на прилипшую к ее щеке хлебную крошку. Пойманная с поличным воспитанница ойкнула и быстро смахнула улику.
– Ладно, раскусил. «Леди не пристало столько есть, иначе платье может стать не впору!» – вот что сказала бы мадам Тулле, узнав об этом. А что я могу сделать, если голод не дает мне спать по ночам? – буркнула Николь и со скрещенными руками плюхнулась на кровать. – Я слышала, что она и тебя вчера успела наказать.
– Слухи быстро расходятся, – вздохнул юноша, разломил булочку и протянул Николь половинку. – Как бы сказала мадам: «Мышка высунула нос за сыром, да по носу и получила».
Он изобразил наигранный французский акцент, чем повеселил их обоих.
– Я слышала от кухарок, что мадам приказала лишить тебя ужина. Чем ты ее разгневал? Снова пробрался в библиотеку в ночное время или сломал новые грабли?
Николь заинтересованно хлопнула редкими светлыми ресницами и стала болтать ногами, потому как почти не касалась белыми туфельками пола. Юная леди не обладала высоким ростом и едва доставала Леону до подбородка, и всякий раз раздражалась, когда ей об этом напоминали. В такие моменты она была похожа на белого крольчонка, фырканье которого сложно воспринимать, как угрозу. Леон даже ловил себя на мысли, что для шестнадцатилетней девушки она по-детски мила и невинна. Впрочем, в этом и было ее очарование, потому как она смотрела на Леона без завесы сплетен.
– Нет, снова пробрался в музей Ван’Адлера.
Леон равнодушно пожал плечами, взял с подноса чашку и вдохнул аромат. Горечь чая с утра проясняла разум, поэтому миссис Биккель по его просьбе всегда заваривала напиток дольше обычного и никогда не клала сахар. А вот Николь такой чай не любила и морщила вздернутый носик даже от запаха; она отсела подальше и принялась жевать свою половину булочки всухомятку.
– Что-нибудь нашел? – как бы невзначай поинтересовалась девушка, но от Леона не укрылось то, как она стала натягивать манжету на кружевной перчатке.
– Нашел, но пока не знаю, что именно.
– Так покажи мне, может, я смогу помочь! – загорелась она, но Леон быстро охладил ее пыл.
Втягивать ее в свое расследование