ум, – диверсия, но где диверсант? Кто диверсант? Может быть, китаец, предположил Иван Барабанов, – Китай рядом, пришёл, взорвал и к себе подался.
– Ваня, не смешно, – заметил Вали.
– Тогда объясни мне, как это всё случилось? – спросил Иван у Вали.
– Надо искать седьмого человека, – высказались проходчики, кто-то, вероятней всего ещё побывал в штольне, а может быть и остался там, но этого седьмого никто не видел.
Взрыв не укладывался, ни в какие рамки горняцкой логики. Чтобы сделать хоть какой-то правдоподобный вывод, нужно было осмотреть сам склад, потом штольню, а пока в штольню нельзя было зайти, строили различные догадки.
Проходчики пили водку за помин души погибших, за мусульманина Димку, и за христианина Мельника. В Троицу погибли, в большой праздник, проговорил Иван Барабанов, должны в рай попасть прямёхонько отсюда. Ну, Димка может попасть, а Мельник? Засомневался Дмитрий Верцанов.
Мужики, те, кто был на смене, – попросил Вали, – напишите объяснительные, вначале напишите, а после можете пить. Да, и с 5-й штольни тоже напишите.
– Я, Махмуд Оскаралиев, – писал Махмуд, приступил к откатке породы с Лёхой Исаевым.
– Махмуд, – строго сказал Вали, – не с Лёхой, а с Алексеем, это же официальный документ.
– Дай другой листок, Вали, по мне лучше забой обурить, чем сочинить тебе объяснительную, ты же знаешь.
– Махмуд, сочинять ничего не нужно, пиши только то, что было, что ты видел, и что слышал. Погоди, Махмуд, запузыривать, остановил его Вали Ибрагимович, увидев, что до него дошла очередь и тот собирается выпить. Успеешь, скоро здесь столько начальства будет, что только успевай здороваться да объяснять, что случилось. Махмуд отмахнулся от Вали, как от мухи, одним глотком выпил полстакана, понюхал кусочек хлеба и закурил. Раза два затянулся и стал писать, – примерно в три часа ночи прогремел первый взрыв. Написал, посмотрел на ребят, на Вали, и спросил, как писать? Взрыв был какой-то интересный, вроде огромной палкой провели по железному забору. Писать?
– Это, наверное, крепление падало перед взрывом, так что не пиши.
Взрыв был такой сильный, что меня сбросило с подножки погрузмашины. Я сразу не понял, что это такое, свет погас. Писать он перестал, и начал рассказывать: – Кричу, – Лёха! Где ты? А Лёха, гляжу, ползёт ко мне на четырёх костях, и таращит на меня глаза, которые аж светятся. Мы побежали из рассечки, помню, что порода сыпалась сверху, на сопряжение, «подхват» рухнул, от взрыва пылища! А слева в стволе, помню, когда взглянул, ничего не видно, газ клубиться. Выскочили из штольни, бегаем, мечемся, а тут подбежал Лёха, который Пузырь и спрашивает: – Что это за взрыв такой? Вставки, говорит поплавились. Кинулись в раздевалку, а самоспасатели все раскурочены, побежали на 5-ю штольню напрямик, и встретили ребят, отсюда уже Иван отправил Генку в посёлок, и стали ждать вас.
И все остальные писать о первом странном взрыве не стали, посчитав объяснение о падающем креплении, вполне допустимым.
– И