земли Йарса на шумный приморский город. У судьи Шигэцу было шестеро детей, поэтому дом на тихой окраине города состоял из множества комнат – в расчёте не только на детей, но и на внуков. Однако единственным мальчиком оказался будущий космонавт, а девочки, старшие сёстры, выросли, вышли замуж и покинули родительский кров.
Командор вернулся в старый дом после смерти родителей и всеобщего разоружения – с женой и дочерью-школьницей. А когда Сано собралась замуж, Шигэцу поставил молодым условие: жить всем вместе. Зять Улав некоторое время сопротивлялся этому решению, поскольку оно шло вразрез с традициями – жена должна жить в доме мужа… Но командор настоял.
Шигэцу уселся в покойное кресло за большим столом. Эти копии привычных с детства вещей, созданные по воспоминаниям и старым видеозаписям, лишь поддерживали рабочее настроение, хотя и не несли никакой функциональной нагрузки. У судьи Шигэцу когда-то на таком столе громоздились проекторы, кучи дисков с записями дел и экспертиз. А командору уже и диски не требовались – вся необходимая информация, все линии связи умещались в Синем Зеркале с мощным кристаллом памяти. К тому же с помощью трёх больших настенных Синих Зеркал можно было проводить конференции и получать картинки с любой точки Тир, над которой пролетало Всевидящее Око. Стол нужен был только для того, чтобы ощущать себя именно в рабочем кабинете.
Освоением колонии занималась большая группа различных ведомств Мирового Совета Тир, но несколько проектов командор контролировал сам. Первым Шигэцу вызвал Йогури с Йарса. Комендант базы коротко доложил, что специалисты с челноком прибыли и уже приступили к исследованиям.
– Жду от вас доклады каждый день, – сказал командор. – В экстренном случае – вызывайте меня в любое время. Как там наш маленький патан?
– Зверствует, – усмехнулся аталанец. – Завёл всех. Он теперь и спит в своём вездеходе…
– Ну, пусть немного позверствует, – кивнул командор. – Лишь бы на пользу делу. Мастер Калау доволен игрушками?
– Ещё бы! Начал оборудовать огневые точки вокруг базы. Приношу голову вашему милосердию, рамаджава, но мне эти военные игры не нравятся. Много народа отвлекают.
– И это заявляете вы, мастер Йогури, боевой офицер?
– Это всё в прошлом, рамаджава… Я-то как раз наигрался. Да паду я жертвой дерзости, но мне кажутся чрезмерными наши приготовления неизвестно к чему.
– Как говорил мой отец, судья по хозяйственным спорам, самый веский аргумент приберегай к концу разбирательства. Мы не знаем, когда наступит конец нашим разбирательствам, но веский аргумент нужно приготовить. Я сказал, Шигэцу.
Затем командор вызвал Югера, главного инженера базового комбината, всё оборудование для которого прибыло с «Зелёным лучом». Югер уже дожидался вызова – в одной руке он держал световую указку, в другой – пульт Синего Зеркала. Как обычно на еженедельном докладе командору, главный инженер был в парадном комбинезоне с красной перевязью за беспорочную