и хныкал. Видимо, извиняясь, что не может предложить нечто большее. Ведь теперь я стал для них Верховным Божеством. На прежнего, как я понимаю, они благополучно забили.
На протяжении следующей недели я готовил им пиццу из подручных средств и ингредиентов, имеющихся в подсобке «Блохи». Смешивал селедку со «Сникерсами», и сдабривал все это дело чесночно-сливочным соусом. Но самой любимой пиццей у них стала мешанина с арахисовой пастой и малосольными огурчиками (спасибо моему славному приятелю Андрею с Земли, заботливая бабушка которого подарила мне несколько банок этого добра).
Когда я сообщил салеоразийцам, что мне пришло время улетать, чтобы нести свет по всей Вселенной (продавать пиццу), они восприняли это очень болезненно. Бились головами о камни, рвали на себе волосы и топились в местном пруду. Но в конце концов они поняли всю важность моей миссии, и смирились с моим уходом.
На прощание они закатили великолепную вечеринку, и возвели в мою честь огромнейшую статую из костей. Слава Хадрану, мне не посчастливилось узнать, чьими они были.
Если у всей этой истории и есть какая-то мораль, то, я думаю, она заключается в том, что пиццу с ананасами очень сильно недооценивают.
[1] Словом, лучшее ванильное капучино во всей галактике подается в дивном заведении под названием «Молочная пенка» на Акрионе. Если скажете баристе, что вы от меня, то вам придется платить тройную цену. И, скорее всего, вас вышвырнут из кафе пинком под зад. Поэтому, лучше не говорите.
[2] Да-да, я знаю, что часто отвлекаюсь на посторонние вещи. Но вот что я вам скажу – либо читайте, как оно есть, либо сожгите мою книгу и никогда больше не прикасайтесь к моему творчеству. По словам моих читателей – третьего не дано.
Союз рыжих
1
Адам Гроуэлл откупорил бутылку вина, подхватил тарелку с тройным сэндвичем с яйцом и беконом, и спустился по лестнице в подсобку «Блохи». Или, вернее, как ему самому больше нравилось называть это помещение, свой домашний кинотеатр. После напряженной рабочей недели он мог позволить себе небольшой киномарафон. Хотя Адам и предпочитал пересматривать полюбившуюся классику, например, Тарковского, Тарантино или Вуди Аллена. Но сегодня настроение было не то. Да и к тому же, Гроуэлл почти ничего не смотрел из фильмов, вышедших за последние два-три года.
Устроившись в кресле перед широким проектором, он сложил поднос с едой на тумбе слева от себя. Адам нажал кнопку включения на подлокотнике кресла, экран тут же включился, и выдал список из тридцати «самых горячих новинок кинематографа за 2544 год». Гроуэлл крутанул ползунок до самой середины списка, и задержал взгляд на «Восходе Атланта». Он так и не избавился от своей привычки, раздражавшей бывшую любовницу, черноглазую бухгалтершу Томелию. Адам всегда выбирал фильмы по постерам, даже не читая аннотацию. Но что ж поделать, уж больно красиво выглядел закат с вершины горы, на которой стоял главный герой.
Адам налил вино в бокал, откусил сэндвич, и, вытянувшись во весь рост, включил