она опять во всем виновата? В детстве тетя Саша говорила: не обращай внимания. И Анна со временем научилась отгораживаться от обвинений, которые сыпались на ее голову дома беспрерывно. Не вымыла пол, плохо вымыла пол; моешь пол, чтобы я поскользнулась; сиди в своей комнате, не сиди в своей комнате как затворница, не смей гулять во дворе, там одни хулиганы…
У нее в спальне кто-то был. Анна поставила пакет, перехватила осиновый кол в правую руку и рванула дверь. В мягком креслице у книжных полок сидел молодой человек с журналом на коленях.
– Вы кто? Что вы тут делаете?!
Анна была готова к тому, что из пушистых светлых волос вычикнутся рожки, а ботинки превратятся в копыта. Но ничего подобного не случилось. Молодой человек поднял глаза и улыбнулся.
– Я проверяющий из фирмы. Зовут меня Станислав. А вы, вероятно, Анна Сергеевна. Рад знакомству. И очень жду объяснений.
Не выпуская свое оружие, Анна опустилась на краешек стула. Светловолосый проверяющий улыбался, на щеках собирались сухие морщинки, лицо при этом становилось не то чтобы злым, а каким-то брезгливым. Не улыбка, а маска фальши в чистом виде. Светло-серые глаза смотрели будто в микроскоп на давно знакомый ничтожный объект – то ли оставить препарат, то ли выкинуть в помойку.
– Объясняться придется вам!
Анну затрясло. И этот туда же – обвинять. Пусть сначала расскажет, зачем ее сюда отправили.
– Вы контракт подписывали? Подписывали. Никаких объяснений до окончания срока командировки вы не получите. Разглашение для вас может вообще обернуться тюрьмой. Так что ваше изложение событий будет первым… и единственным. Что тут произошло? Куда делась кухарка? Она не ночевала, хотя имела пропуск только до девятнадцати часов. Я наскоро просмотрел записи с камер. Вы ее сами выгнали. Если девушка не найдется, ваше дело будет направлено в прокуратуру.
– Я согласна прямо сейчас идти в правоохранительные органы. Я сейчас соберу сумку и уеду отсюда вместе с вами. А уже что решат в полиции, меня на данный момент волнует меньше всего.
– А зря. Они вам назначат психиатрическую экспертизу и отправят на обследование в закрытое заведение, из которого, могу поклясться хоть чем, вам никогда не выйти
Он одновременно говорил и улыбался. Слова выползали сквозь улыбку. Перед Анной сидел инквизитор. Но те в средневековье ратовали по большому счету все же за Свет. А этот – за что?
– Зачем все это? – тихо спросила Анна.
– Обыкновенный эксперимент. Следует выяснить, как долго человеческая популяция продержится, если соседствует с не совсем простыми существами. За десять лет произошло уменьшение на пятьдесят процентов с той и с другой стороны. В последние два дня случилось нарушение паритета. У русалок прибавилась одна единица, у людей одна сбежала, одна выбыла полностью. Знаете, как тут хоронят? Жаль не догадались сходить посмотреть. Зрелище то еще. В грудь покойника вбивают осиновые колья, ждут, пока тело рассыплется в прах, только тогда закрывают крышку и опускают на глубину не менее трех метров. Из-за вас нам пришлось срочно искать двоих пригодных для работы