услышала, подняла руку в отвращающем жесте. Иди!
Желтопузик свернулся за порогом в солнечном пятнышке. Когда Анна вышла, змея распрямилась и легко заскользила по траве. Без тяжелой сумки, без необходимости все время смотреть под ноги, дорога показалась легкой. Анна будто летела над травами. Никаких кочек или колдобин. Дорожка легла зеркалом.
Человек-дуб ждал у ворот базы, что называется, чернее тучи.
– Стоять!
Анна остановилась, змея тоже, но не уползла, наоборот, встала на хвост, будто приготовившись драться. Дуб, заметив рептилию, отступил в сторону, давая дорогу.
– К берегине ходила? – тихо спросил, когда Анна с ним поравнялась.
– Это моя тетя. Все думали, что она уехала. А она тут.
Анна заревела. Шла боялась, увидела начальника охраны, приготовилась отбиваться, и вдруг разом пролилась слезами – так стало их жалко. Жалко своей жизни, которая уже никогда не вернется в прежнее русло. Не будет больше Анечки с фунтиком карамелек. Теперь всегда при воспоминании о детстве перед глазами будет вставать край рваной кофты из-по которого торчат мертвые ребра.
Ее обняли твердые осторожные руки. Анну трясло, она никак не могла остановиться. А дуб гладил ее по голове и что-то нашептывал, шелестел, ожидая пока не кончатся слезы.
– Уже почти стемнело. Ни тебе ни мне тут оставаться нельзя. Иди в дом.
– А вы?
– Я своих соберу, и в рощу. С девчонкой что делать будешь?
– Отпущу. Тетя Саша сказала, ничто ее не удержит. Пусть идет. Так лучше будет для всех.
– Не боишься, что увидят, как ты сама ей двери открыла? Я сейчас камеры отключить не смогу.
– Не боюсь.
– Скоро проверяющий пожалует. Дождись, пусть он решает. На него вся ответственность ляжет.
– Мне все равно! А девочку я отпущу, пока она с ума не сошла. Пусть к русалкам идет.
В кухне грохотало. Ксения колотила чем-то железным в бронированное кухонное окно. Анна распахнула дверь. Входную она тоже закрывать не стала. Калитка стояла нараспашку.
Ксюха развернулась от окна. Волосы у ее стояли дыбом. Майка и джинсы оказались изодраны и изрезаны. В руках девушка сжимала огромный тесак.
– Отпусти!!!
– Иди. Иди, слышишь? Я тебя не буду останавливать. Только умоляю, не задерживайся. Беги!
Нож выпал у Ксюхи из рук. В глазах на мгновение прояснилось, но они тут же подернулись дымкой. Анна едва успела отскочить. Девчонка вылетела из кухни, пробежала коридор, вырвалась на улицу и дальше, дальше в сумерки. На волю.
Ноги стали будто свинцовые. Анна кое-как доплелась до ворот, заперла их, закрыла ключ-картой входную дверь, пристанывая как старуха, зашаркала в ванную. Одежду до последней нитки она сняла, сложила в пакет и крепко завязала. От них как будто исходил запах тления. Ничего подобного скорее всего не было. Но Анне стало спокойнее. Пребывая в некоем отупении, она пошла в душ и простояла под горячими струями не меньше получаса.
Она находилась в центре, очерченного мелом круга. По спирали летели и