За гривой серебряной спинкой выгибалось малое озеро. Интересно, – подумала Анна, – там тоже живут русалки? Надо спросить у доктора, если она на месте. «Мне дают жить, пока рот на замке». Но ведь она, в сущности, ничего не рассказала, только намекнула и дала лекарство. Этих Анна увидела ночью сама.
Кто-то должен приехать за записями. Как вытряхнуть из него правду? Но самое главное: как отсюда выбраться?!
Она остановилась на полпути к деревне. Бетонную дорожку переползала толстая желтая змея. Рептилия подняла голову внимательно посмотрела и двинулась дальше по своим делам.
Анна панически до иррационального ужаса боялась змей. Раньше она, встретив такое, непременно заорала бы, а то и пустилась бежать. Сегодня просто наблюдала, соображая по ходу, что и не змея это вовсе, а безногая ящерица – желтопузик – не ядовитая и вообще полезная. Простые страхи отступили стали смешными, как уютный бабайка за стенкой.
Дальше она пошла все же поглядывая под ноги – вдруг еще кто вздумает прогуляться по солнышку. Да хоть гадюка! Все лучше нежели дедушка с внучкой из прошлой ночи.
Околица встретила покосившимися заборами да сухим шелестом серых прошлогодних сорняков. Трупы растений перешептывались под ветерком: «Не ходи, не ходи, не ходи». Первый шаг, второй, третий… чем дальше, тем шепот становился тише. У ближайшего синего забора он стих.
Я схожу с ума, только и всего. Стоит поддаться панике, внутренний барьер упадет, через него повалят монстры. Мне тогда от них не спастись. Нельзя бояться! А это как? Все равно, что нельзя любить, или нельзя дышать.
Пекарка открыла, будто стояла за дверью дожидаясь. В пакет легла свежая еще теплая булка. Анна приготовилась попрощаться, общением их тут пока не баловали.
– Жива девчонка-то твоя? – вдруг спросила суровая тетка.
– Жива. Поправилась, – на одном дыхании выдала Анна. – Спасибо.
– Не на чем. Не пускай ее пока из дому-то. Пусть нитки ослабнут. Опять поди в озеро просится?
– Требует. Кастрюли швыряет.
– Крепко ее. Молоком отпаивай. Дня три-четыре, может пройдет. Эти-то полночи завывали, когда ты их турнула. Пока синие огни не пришли носились всей оравой по улицам.
– Какие огни?
– Мертвые. Они всех подряд жгут, хоть людей, хоть Этих. Ну Эти и убрались. Деду, говорят, голову опалило. Жаль не насовсем. Так эта парочка всем надоела. Хитрые они. Иди, Файка-то тебя ждет, поди.
У колодца стояли женщины, рядом плескались полные ведра. Анна подошла и молча поклонилась.
– И тебе привет, – отозвалась высокая тетка с резкими почти мужскими чертами в цветастом халате и вязаной шапочке, завернутой по краю в тугой валик. Головной убор не по погоде делал ее похожей на моджахеда.
– Не знаете, доктор в медпункте?
– Дома лежит. Недужная она. Не ходи к ней. Али тебе занадобилось?
– Спасибо хотела сказать.
– Не тревожила бы ты ее пока. Ей за каждого приходится так-то. Иди себе.
К колодцу подходил мужчина в компании выпотрошенного поросенка. Мужчина поднял бескровную руку.
– Всех приветствую. Открыт ли магазин?
– Открыт,