все дети, боялась темноты, бабайки за стенкой и ночных шорохов. Встречались, конечно, дети, которые вообще ничего не боялись из вышеперечисленного. Но это по тому, что им не рассказывали сказок, или у них не было развито воображение, или реальная жизнь этих детей оказалась страшнее выдумок. Анечка верила, но постепенно вырастала из своих страхов, не впадая в возрастные аберрации. Она не ходила к гадалкам, не таращилась на странные картинки Таро, пытаясь понять, что ей советуют вещие карты. Она как-то так проскочила возрастной эзотерический период, что следа почти не осталось. Образование, знаете ли. Остепененный биолог многому может найти вполне рациональное объяснение.
Ксюха с утра все же выползла на кухню, дабы приступить к своим обязанностям. Анна ушла в лабораторию, надела тонкие резиновые перчатки и вытянула подвявшую веточку из-за косяка.
Тончайший срез лег на предметное стекло. Она взяла материал с самого края у места отлома. Ничего интересного, обычные растительные волокна. Еще срез. Опять ничего. Только с третьего раза ей удалось найти крохотный кровеносный капилляр, который оканчивался синапсом, от которого разбегались мелкие сосудики с растительным соком.
Раз есть кровеносные сосуды, должны быть и нервные окончания.
За спиной глухо кашлянули. Анна медленно обернулась. Он стоял, подперев косяк плечом, и криво улыбался.
– План-наряд.
– Кто вы? – спросила Анна.
– Начальник охраны объекта.
– Какое вы дерево?
– А разве по листочкам не видно? Дуб, разумеется.
– Вам было больно?
– Да.
– А как вы тут…
– План-наряд!
– Возьмите. Может, чаю?
– В другой раз.
– Сколько вы тут? – спросила Анна, впрочем, не надеясь на ответ.
Человек-дерево украдкой показал на дверь, развернулся и вышел. Анна оставалась на месте еще пару секунд, потом выскочила следом. Он медленно шел в сторону выхода.
– Там нельзя разговаривать.
Они остановились за кустами. Рядом с ним Анна чувствовала себя первоклашкой на последнем звонке для выпускников. Огромный с зеленоватой, кое-где в древесных разводах кожей человек-нечеловек, смотрел печально.
– Почему?
– В лаборатории, кухне, кладовой стоят камеры. В жилые комнаты посторонним входить запрещено.
– Если есть камеры, они куда-то должны передавать сигнал. Тут есть связь?
– Нет. Скоро приедет человек и заберет записи.
– Что тут вообще происходит? – взмолилась Анна.
– Я жив, пока молчу. Любые контакты, кроме оговоренных запрещены. Сырое дерево плохо горит, пока его не польют бензином. Живое дерево при этом катается и кричит.
– Вас убьют за то, что говорили со мной в лаборатории?
– Я устроил короткое замыкание. С наступлением сумерек мы уходим в лес и укореняемся. Не открывайте никому двери, будь то родные, близкие, кто угодно.
– Мне страшно, – просто сказала Анна.
Человек-дуб легко погладил ее по щеке. Его пальцы