закончил за него отец. – И лишь я стою над всеми. Я и есть тот, о ком поют песни. Тот, кто в умах людей повелевает богами. Тот, чьё слово – закон. Мне недостаточно добиваться результата. Я должен быть сильным. Должен быть великим. Должен быть страшным. Я должен быть тем самым героем песен и мифов – существом, куда ближе к богам, чем к обычным смертным. Должен быть таким, или… хотя бы казаться. Это фундамент, на котором держится королевство. И стоит ему дать хоть одну трещину – мир может рассыпаться в прах.
– Все твои слова… Все они – лишь пустышка, – процедил принц сквозь зубы. – Надувать грудь колесом и кричать о своём величии, – удел тех, кто этого величия лишён! Никто уже не верит в твою божественность. Как и в твою «великую миссию». В твою грядущую победу над Севером. И, судя по твоему совещанию с генералами, судя по твоему письму с предложением переговоров, судя по твоей затаённой ярости – ты и сам уже перестал в неё верить. – Эндрил шагнул вперёд, с вызовом глядя на отца. – Может быть, ты и прав. Казаться всесильным правителем – это та ещё работёнка. Однако главное – являться им на самом деле. Добиваться результата и плевать, как ты при этом будешь выглядеть, если нельзя иначе. Твоё место – честь. Как и лестница под твоими ногами. Ведь ты должен не только управлять всеми людьми, но и защищать их. Заботиться о них. Давать им то, в чём они нуждаются. А если не можешь…
– И что тогда? – король поднял одну бровь, и Эндрил осёкся. Отдёрнулся от этой мысли, будто от раскалённой кочерги. Заставил себя потушить разгоревшееся внутри пламя.
Сам того не желая, он добрался до черты, которую не мог пересечь. Сомневаться в решениях отца, высказывать недовольство – пожалуй, сын короля мог себе такое позволить. Но предложить отречься от власти? Даже небрежно брошенная фраза в этом направлении могла быть расценена, как измена. И тогда он вряд ли отделается парой пинков от стражников или ссылкой на Север.
– Прости, отец, я… – промямлил Эндрил. Все мысли вдруг заглушил стук сердца. Громкий, тревожный. Предостерегающий. – Я сорвался и наговорил лишнего.
– Нет уж, – голос короля звенел в пустом зале. – Закончи, что хотел сказать. Давай же. Если я не могу заставить людей подчиняться, если не делаю жизнь моих подданных лучше, если не приношу побед, значит, я не должен быть королём, не так ли? Значит, нужен кто-то другой, более подходящий? Например, мой старший сын – Эндрил Тан Гурри.
– Я не…
Король врезал скипетром в пол, и даже сквозь ворсистый ковёр звук показался оглушительным. Эндрил съёжился, чувствуя, как подгибаются колени.
– Сколько островов захватили Северяне за последние полгода? – рявкнул отец.
– Островов?
– Сколько человек было на каждом из них? Скольких беженцев мне пришлось приютить на ветвях Царь-древа? Скольких отправить на другие острова? А скольким и вовсе не удалось найти дом?
– Я…
– А сколько кораблей было затоплено? Сколько людей, которые защищали границу, доблестных и смелых, пало при этой атаке?
Эндрил