может Шалтая, не может Болтая,
В ванной нашлась целая стопка полотенец, от которых так и тянуло чистотой и роскошью пятизвёздочного отеля, но сил залезать в душ уже не было. Она смогла только стянуть всё ещё влажную одежду, бросить её прямо там, умыться и, запинаясь, добрести до кровати.
Не может Шалтая-Болтая собрать.
Как Шалтай-Болтай Лора свалилась в кровать. Встать и выключить свет было уже точно выше её сил, поэтому просто натянула одеяло на голову и закрыла глаза.
Шалтай-Болтай сидел на стене.
В голове остались только знакомые с детства ритмичные строчки, которые всегда её успокаивали.
Шалтай-Болтай свалился во сне…
И она уснула. А свет почему-то плавно погас сам.
Глава 3
Лору медленно затягивает под холодную чёрную воду.
В голове как будто бьёт колокол, тело не слушается. Паника. Из глубины тянутся длинные серые пальцы, на которых слишком много суставов. У лица, слегка подрагивая, замирают выгнутые птичьи когти, с которых капает вязкая тёмная жидкость, и резкий металлический запах бьёт в нос. Кровь. Тёмное лицо с глазами, которых тоже слишком много для человека, зверя или вообще хоть кого-то, кто может существовать в реальности. Оно заглядывает в самое её сердце и ухмыляется. Лора видит во всех его глазах гордость. Существо всматривается в неё, не дышит, не говорит. Вода уже скрыла её ноги, бёдра, она чувствует пальцами ледяные волны. Кровь с птичьих когтей капает и капает на её щёки, шею и грудь, и с шипением растворяется в тёмной воде, оставляя на коже гниющие раны.
“Я проснулась. Проснулась. Уходи. Я не сплю, ты просто сон, уходи”.
Вода заливается в горло, чудовище склоняет голову на бок. Мысли формируются с трудом, всё тело сковывает липкое оцепенение. Хочется кричать, плакать, но в горле булькает, Лора захлёбывается. Кошмар продолжает смотреть на неё своими пустыми глазами. Его присутствие поглощает весь свет, обездвиживает, отупляет.
“Я не сплю. Уходи. Уходи. Уходи”
Лора наконец-то распахнула глаза и часто задышала, судорожно цепляясь за медальон на груди, до боли в пальцах сжимая его неровные края.
Она всегда думала, что когда-то медальон был монетой, но какое государство её выпустило и когда, никто не знал. Монета была очень старой, на одной её стороне по спирали шли слова на незнакомом языке, а на другой были оттиснуты два непонятных символа, похожих на кельтские руны. Или, может быть, какие-то иероглифы? Ещё Лора знала, что монета была золотой, и что это была единственная вещь, доставшаяся ей от настоящих родителей. Когда пожарный выносил её маленькую и напуганную из горящего дома на окраине Кракова, Лора не плакала, а только смотрела в пространство невидящим взглядом, крепко сжимая в своей детской ладошке старую монету. Совсем как сейчас. С того дня каждое утро она первым делом нащупывала свой талисман, который неизменно как спасательный круг вытаскивал её из кошмаров. Даже таких реальных, как сегодня.
Вот и сегодня холод металла привычно успокоил, выстраивая заново