взглядом, лениво разглядывал их.
– Нам нужны две туники, – коротко сказал Квинт, подавая несколько монет.
Продавец поднял брови, но, не задавая вопросов, вынул из груды тканей две туники – простую, светлую для Луция и более качественную, тёмного цвета для Квинта.
– Вот. Возьмите.
Луций скептически оглядел свою обновку.
– Для визита к сенатору как-то простовато.
Квинт коротко кивнул, забрав ткани.
– Переодевайся.
Найти укромное место в переулке оказалось несложно. Квинт быстро натянул тунику поверх доспехов, придав себе вид порядочного гражданина.
– Надо же, командир, выглядишь почти прилично.
– А ты выглядишь так, как будто собираешься украсть чей-то ужин, – отрезал Квинт.
– Почему «как будто»? – усмехнулся Луций.
Квинт бросил на парня строгий взгляд.
– Слушай внимательно. Ты останешься в… вот в этом трактире, – он махнул рукой в конец переулка, где над одной из дверей висела вполне приличная вывеска с головой оленя, – Сиди там и не высовывайся. Если что-то пойдёт не так, беги.
– Да брось, командир, – Луций закатил глаза. – Ты серьёзно собираешься меня тут оставить?
– Серьёзнее некуда.
Луций вздохнул, но пожал плечами и не стал спорить.
– Ладно, ладно. Трактир так трактир. Хоть поужинаю.
Квинт шагал по тихим улочкам, поднимаясь по Авентинскому холму. Воздух здесь был гораздо чище, и на смену ароматам подворотни пришёл лёгкий свежий бриз.
«Сенатор, – мысленно повторил он. – Гней Сципион, легат Четвёртого Македонского, теперь один из тех, кто принимает решения, за кого нам теперь проливать кровь. Вернее, уже даже и не нам, а им…»
Квинт никогда не сомневался в благоразумии Сципиона. Но времена изменились. Мог ли тот человек, которого он уважал, остаться верным принципам, или Сенат уже прогнил до самого основания?
Легионеры привыкли к ясным приказам: иди, сражайся, побеждай. В жизни за пределами армии всё оказалось куда сложнее. Здесь каждый шаг – это риск.
Он огляделся, проверяя, не следит ли кто-нибудь за ним. Пустая улица казалась безопасной, но Квинт уже понял, что в Риме в каждой тени может скрываться враг.
Тем временем Луций держался на расстоянии, но не терял Квинта из виду. Он шёл так, будто был частью улицы: бесшумный, ловкий, невидимый для случайных прохожих.
«Оставить меня в трактире? Ага, держи кошель шире, – мысленно усмехнулся он, – Да, чем дальше, тем интереснее. Кто он вообще такой? И зачем ему этот Сципион? Вроде бы всё это не моё дело, но…»
Луций нахмурился, прячась в тени колонны.
«Но что мне ещё делать? Вернуться в Субурру? Опять жить одним днём, перебиваясь кражами и мелкими подработками? Там ведь ничего не изменится. А тут… Кто знает? Может, так я наконец-то увижу что-то большее, чем грязные улицы и голодные лица».
Он покачал головой, чувствуя, как в груди поднимается