подготовила для тебя какой-нибудь спокойный конец.
– Ладно, – Квинт тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли. – Давай, идём. Нам ещё путь не близкий.
Дорога от Диррахия тянулась вдоль зелёных холмов, и уходила к подножию гор, змеясь вдоль острых скальных выступов. Её мощёная поверхность, сложенная из тщательно подогнанных каменных плит, была настоящим чудом римской инженерии.
– Смотри, – Квинт присел и провёл ладонью по гладкой каменной поверхности, – это не просто дорога. Это, считай, кости империи.
– Камни как камни, – пожал плечами парень, оглядывая мощёный путь. – Что в них особенного?
– А ведь с виду ты, казалось, не дурак, – усмехнулся Квинт. – Мы строим дороги так, чтобы они выдержали что угодно. Под этими плитами – несколько слоёв: сначала крупные камни, потом щебень, залитый известковым раствором. И уже потом – вот это, – он постучал по камню. – Это не просто какая-то там дорога. По ней идут армии, мчится конница, перевозят зерно и вино. Эти дороги соединяют города, провинции и весь наш мир.
Луций задумался, ковыряя щель между булыжниками.
– Так вот почему Рим такой могущественный? – пробормотал он. – Из-за дорог?
– В том числе, – Квинт кивнул, поднимаясь на ноги. – Рим – это не только легионы. Это дороги, которые связывают всё. И куда бы ты ни пошёл, всегда знаешь, что вернёшься домой.
Луций хмыкнул, посмотрев в спину Квинта.
– А если ты идёшь не в ту сторону? – пробормотал он, следуя за спутником.
Моросящий дождь давно утих, но погода оставалась неприветливой. Луций пытался поддерживать разговор, но Квинт отвечал односложно, сосредоточенно высматривая что-то вдали.
Когда день начал клониться к закату, они наткнулись на небольшое поселение. Эта колония ветеранов, как и многие другие, была построена по привычным римским канонам. Чёткая планировка каструма24: две пересекающиеся главные улицы – кардо и декуманус25, простые домики, аккуратно выстроенные вдоль них, и небольшой форум в центре. Поселение обнесли земляным валом, который когда-то, вероятно, служил внушительным оборонительным сооружением. Теперь же он выглядел скорее символом, чем реальной защитой.
Старые колья, некогда остро заточенные и грозно торчавшие из вала, местами сгнили или покосились. Их явно не меняли годами, и непохоже, что починка вообще была в планах. Ворота, которые должны были охранять вход, стояли открытыми. Часовые, впрочем, несли службу – хотя, честно говоря, не слишком внимательно. Старые привычки легионеров было не искоренить даже спустя годы после окончания службы. Ветераны, некоторые из которых разменяли уже пятый десяток, иногда любили побродить вдоль вала с копьём или мечом, разглядывая звёзды и вспоминая молодость. Но их смены были скорее дежурной формальностью, чем настоящим бдительным дозором.
На территории колонии жизнь шла своим чередом. Горожане, в большинстве своём солидные мужчины с седыми висками, занимались хозяйством, обучали сыновей