фырчащему посреди двора.
Так вернулась ее старая жизнь, привычная до боли, но нескучная.
Иван Лазута оказался неплохим сыщиком, хотя гонор и самомнение его оказались просто невероятных размеров и степеней. Он вообще был интересным субъектом, этот Лазута. Став одним из первых выпускников факультета уголовного розыска созданного в восемнадцатом году Коммунистического университета имени Зиновьева, он считал, что при прочих профессиональных навыках советский сыщик должен иметь прочную, как скала, теоретическую базу. Это, разумеется, правда, только непонятно, почему ею надо тыкать в нос всем и каждому.
Вопреки первому впечатлению, на деле с ограблением сберкассы они сразу же столкнулись лбами. А все потому, что поймать преступников не удалось, и Лазута с ходу обвинил в этом всех, кто работал по делу. Анна поняла: самолюбивый Иван не терпит неудач и своей вины не признает ни за что. А виноват был именно он. «Не надо путать быстроту решений с суетливостью», – учил ее старый друг Аркадий Нестерович Рудницкий, непререкаемый авторитет в сыскном деле и не только для нее. Жаль, что у Лазуты были другие учителя. Попав на место преступления, он сразу стал распоряжаться, куда-то звонить, отдавать приказы. В результате то, что должно было помочь раскрыть преступление по горячим следам, превратилось в череду на первый взгляд логичных, но на самом деле непродуманных действий, и золотое время потратили зря. Пытаясь исправить ситуацию, Анна сунулась с предложением, но была отбрита одной резкой фразой, после чего стала просто делать то, что сказано, справедливо полагая: разборки следует оставить на потом.
Когда же это потом наступило, оказалось, что виноваты нерасторопные сотрудники, и Чебнева в их числе, которые лезли под руку со своими идиотскими предложениями вместо того, чтобы вести расследование по правилам.
Разбор полетов происходил в кабинете Березина, который пришел в УГРО еще до ее ухода и поэтому доверял.
– Что думаешь, Чебнева? – спросил он.
Ну что было делать? Беречь авторитет нового сослуживца или постараться спасти дело? Она выбрала второе и – сразу было понятно – восстановила гордеца Лазуту против себя. Остальные ее поддержали, но скорее для того, чтобы насолить спесивцу.
Ответ она получила, что называется, не отходя от кассы.
– Товарищ Чебнева, конечно, не первый год в нашем деле, – медленно сказал Лазута, поигрывая перочинным ножичком, – но я бы не очень доверял ее поверхностным выводам. Ей бы неплохо…
– Что ей неплохо, я сам решу, – мгновенно оценив ситуацию, резко прервал Березин. – Тебя спрашивать не буду. Давай свои соображения, Анна.
Она стала излагать эти самые соображения. Несмотря на скептическую улыбку, кривившую рот, Лазута слушал внимательно, и Анна сочла это хорошим знаком.
Однако радость оказалась преждевременной. В отместку негодник стал откровенно ее игнорировать. Она сделала вид, что не замечает, потому что по опыту знала: долго он не продержится. Надо же как-то работать! Помогло и то, что в УГРО о ее прошлых делах помнил не только Березин, а значит, какой-никакой авторитет у нее имелся.