такие. Ни схватить, ни обворовать…
На мгновение троице бравых спасителей Раджен показалось, что он вот-вот расплачется. Так сильно расстроился. Но это только показалось:
– На чай-то можно позвать? Горно-лесные товарищи подгон сделали. Поболтаем о том, о сём. Расскажете, куда идёте. Всё такое.
– У нас нет на это вр… – мрачно начал Оки, но его прервали:
– А если я прямо ну ооооооооочень убедительно попрошу? – в такт хитрому вопросу пятнадцать штук (да, троица оценила обстановку) подчинённых сделали несколько шагов вперёд. Зажали очень плотно. Слишком широко подышишь – порез.
Убедительнее просить не пришлось.
– Господа, мы с радостью задержимся на пару часов, – мило улыбаясь, известила Айрин. – В ножичках нет нужды, –аккуратно отодвинула от себя ближайшее лезвие.
– Славно! – главарь хлопнул в ладони, остальные отступили. – Проводим наших гостей в лагерь. Да, ребята?
Глава 4. Спасители
Эдия стояла у высокого окна в пол, без размышлений созерцая округу. Она часто так делала, потому что во владениях Райдена Игнесса, одного из наместников Равея (столицы королевства), спасала лишь искусственная, через силу натренированная тишина разума.
Раньше, первые месяца два, она часто думала о жизни. Но чем дальше, тем хуже это становилось. Мысли о прошлом и грядущем сопровождались паническими атаками, тело трясло, сердце бешено стучало. Единственной опорой осталась она сама. Она должна была сохранить разум, потому и выбрала отстранённое существование, научилась без эмоций и сопротивления принимать всё, что происходило в этих проклятых стенах. У неё был дар, делающий пребывание среди алчных, жаждущих власти людей по истине невыносимым. Она слишком чутко реагировала на колебания их душ. Впрочем… раньше. Сейчас восприятие значительно притупилась. Пленница не могла больше почувствовать нити мироздания, приоткрыть завесу будущего. Что уж тут: не чувствовала и их с Эданом связи. Эта ниточка потускнела до невозможности, стоило Эдии научиться отгораживаться от всего. Такова была плата. Так древнюю нариванрайскую кровь в её жилах забила жестокая Равильская действительность.
И всё же… Эдан. Боже, бедный Эдан!
По щеке невольно скатилась слеза. Опять.
Она помнила, как он рвался к ней, вгрызаясь в стражу, как требовал, а затем молил не забирать её, унижаясь, стоя на коленях под действием сильных рук в латных перчатках. Как до самого последнего момента вырывался, пока не упал без чувств от кровопотери.
В тот момент сердце Эдии остановилось. Она забыла, как дышать.
Но она знала, что он жив, что с ним всё хорошо, что он оправился, отделавшись кучей шрамов. Что его заперли, потом сослали. Второй год он находился неизвестно где, наверняка отчаявшийся и сломленный. Первый год Райден с радостью делился с ней известиями о том, как тяжело её любимому, больше полугода подтрунивал, но вот уже несколько месяцев делал вид, что эта тема его никогда не волновала. Варианта было два: либо ему наскучило,