вопросительный знак, ты по существу давай, – оборвал его Сила, недобро насупив брови, да глядя исподлобья. У него итак-то лицо было не подарок, некоторые даже пугались, а тут ещё насупился, словно голову вестнику примерился оторвать. Был Сила здоровым, бородатым мужиком. Оборотнем. Как раз-таки медведем. Не чета сухопарому, среднего росточка вестнику. – Кого? Когда? И куда? Остальное – детали, их обговорим когда надо будет.
Вестник проявил недовольство: поджал губы, будто девица какая. Вскинул подбородок ещё выше, слегка занервничал. Тонкие модные усишки заплясали над верхней губой, когда она обидчиво дрогнула несколько раз. Не любил Могильщик вестников. Разодетые, как павлины, хаживали по городу, да вести носили. Иногда вроде и весть добрая, так после них чего-нибудь обязательно плохое случается. Впрочем, грех жаловаться на вестников, они почтальонами были и без них в это время никуда.
– Вчера, на закате, отдал богу душу Князь наш Великий, Святогор по батюшке Игоревич, по прозванию Третий, – чуть громче, будто читал новость на центральной площади, заговорил вестник. Прозваний у Святогора было много, но все не соответствовали его статусу. Тогда люд решил его называть просто Третьим, потому как сыном он был третьим и самым младшим у Игоря Воевателя.
– Как отдал? – Кощей встрепенулся и большими – они и так у него были здоровые, а сейчас стали ещё больше – глазищами уставился на вестника. Тот даже отшатнулся. – Святогор того. Кончил жить?
– Кончил. Но не сам, – дал петуха вестник. – Вчера в своих палатах, в Великом Тереме ушёл из жизни от сердечного приступа.
– Допился стало быть, Святогорушка, – дыхнул перегаром на вестника Скоморох и тяжело вздохнул. – Пусть земля ему будет пухом.
– Дальше, – потребовал Могильщик.
– Великая Княжна Мстислава Затворница просит по обряду придать тело Великого Князя Святогора Третьего земле и скоморошину на поминках узрить. С медведем, – продолжил важно вестник. – Призвала меня к себе Великая Княжна и просила отыскать Силу Могильщика и Кощея Скомороха, дабы только они в Большой Столице могут всё сделать по традиции, так сказала Великая Княжна. Великий Князь Святогор любил традиции и чтил язычество, правда и церкви был покорен, – вестник перекрестился. – Посему Великая Княжна Мстислава хочет последнее слово Князя Великого исполнить.
Тут вестник полез в связанную из ярких ниток сумку, что висела на сплетённом ремне и была перекинутая через плечо, выудил оттуда письмо и протянул его сначала Кощею, потому как тот был ближе, а когда тот не взял, прибывая в своих мыслях и размышлениях, протянул его Силе. Могильщик поднялся с табурета, медленно и с большой не охотой, сделал шаг вперёд, нависнув над худосочным вестником, как скала. Взял письмо, вскрыл белоснежный конверт.
– Великая Княжна Мстислава просила передать, что оплата будет щедрая, – продолжил вестник, и отчего-то его «Великая Княжна Мстислава» резануло по ушам так, что хотелось выставить незваного гостя за дверь. Сила Медведь к терпению не имел склонность. –