горяч. Твои страсти могут привести к тому, что ты потеряешь контроль.
Джек посмотрел на него, пытаясь понять. Фил был прав. Он чувствовал в себе силы и жажду, которые могли затмить его разум. Но он должен был научиться, как с этим справляться. Этот мир требовал от него больше, чем просто силы. Он нуждался в стратегии. В умении быть незаметным. В умении контролировать свой голод.
– Ты будешь наблюдать за мной, как старый учитель, а? – Джек усмехнулся, но в глазах его всё ещё горел огонь.
– Я буду рядом, Джек. Ты не один, но будь осторожен, – сказал Фил. – Этот мир не прощает слабых.
Тот вечер в лесу прошёл мимо, оставив после себя странное чувство пустоты. Джек и дядя Фил, снова ставший для него настоящим наставником, шли по тропинке, ведущей к ближайшему выходу из леса. Легкий вечерний ветерок пронзал воздух, но ни одно его дуновение не смогло развеять той тяжёлой туманной мысли, которая поселилась в сознании Джека. Мир людей… его новая реальность. И этот мир был чужд ему.
Фил шагал рядом, и на его лице всё так же играла довольная улыбка. В отличие от Джека, он был совсем спокоен. Человек, который прожил пятьсот лет в человеческом мире, знал цену времени. В этом мире, полном бесконечных желаний и стремлений, он мог позволить себе всё, что угодно. И Джек, возможно, ещё не знал, что теперь и ему предстоит освоиться в этом огромном лабиринте.
– Ты не понимаешь, Джек, – сказал Фил, прищурив глаза от ярких огней города, который они уже могли различать вдалеке. – За эти пятьсот лет я смог построить себе империю. Денег у меня больше, чем у большинства людей, и теперь я могу позволить себе всё, что хочу. Люди думают, что всё зависит от времени, но это не так. Всё, что им нужно – это влияние и деньги. Ты можешь делать, что хочешь, и никто тебе не скажет «нет», если у тебя достаточно власти.
Джек молчал, продолжая идти рядом с дядей. Он понимал, что Фил прав, но это не прибавляло радости. Всё, что ему хотелось, – это вернуться к своей семье, к своей сущности, к тому, что было родным и привычным. А вместо этого его бросили в этот мир, полный чуждого шума, смертных, которые жили и умирали, не понимая, что они не вечны.
– А ты, Джек, – продолжал Фил, – ты тоже будешь частью этого мира. Я буду твоим дядей, как и прежде. Ты пойдёшь в колледж, адаптируешься к людям. Это будет лучшая возможность, чтобы понять их. Ты познакомишься с ними, возможно, даже влюбишься.
Джек резко повернулся к нему, лицо его исказилось от недоумения и раздражения.
– Влюбишься? Что ты говоришь, Фил? Зачем мне это? Это глупо! Я вампир. Я не могу влюбляться в этих смертных. Я не могу жить так, как они! Зачем мне такая жизнь?
Фил усмехнулся, видя, как Джек волнуется. Его глаза, полные мудрости, выдали в нем опытного человека, который видел много, но всё равно оставался спокойным.
– Я понимаю, ты сейчас не понимаешь. Влюбляться в людей – это не то же самое, что для них. У вампиров нет настоящих чувств, Джек. Мы не созданы для любви в их понимании. Мы существуем, чтобы сохранять нашу силу, чтобы выжить. Но если ты хочешь жить среди них, тебе