вниз по каменным ступеням лестницы и отворачивая лицо он невыносимо коптящих факелов, закреплённых на стенах и освещающих ему путь, он думал, что время ещё есть. Пусть не дни – часы, но есть!
13 сентября 1974 года.
Женщина в отделе кадров улыбалась, перелистывая его документы.
Молодой спортивного телосложения парень в новом синем костюме, белой рубашке с галстуком в тон пиджака и модельных туфлях стоял перед ней. Был он коротко подстрижен, с высоким открытым лбом, густые аккуратные брови чуть приподняты над выразительными серыми глазами. Прямой нос на вытянутом лице и жёсткая линия губ. Сильный подбородок с небольшим шрамом.
– Странно, – наконец произнесла она, оторвавшись от бумаг и посмотрев на Женю, – красный диплом столичного вуза и к нам на периферию?
– Почему? – удивился Женя. – Ваш институт очень даже известен, столько академиков, докторов наук. Любая столица позавидует.
– Может быть, может быть. – Кадровичка улыбнулась и вновь склонилась над документами.
– Меня хочет взять к себе профессор Радченко, я у него преддипломную практику проходил, да и диплом тоже писал. – Сказал Женя.
– Александр Петрович? У него лаборатория укомплектована. – Она потянулась к телефону, набрала номер. – Александр Петрович, это Полина из отдела кадров, у нас тут молодой специалист прямо из университета, говорит, к вам… Да, да… Хорошо… Всё понятно.
Она встала и направилась к сейфу.
«Поля, – подумал Женя, – и фигурка у неё… есть на что посмотреть».
Полина закрыла сейф и вернулась к столу.
– Заполните эти бланки, – сказала она, – и ступайте к своему руководителю. Третий этаж, комната триста двадцать. Он ждёт вас. Потом вернётесь сюда, я дам вам направление в общежитие.
«Какая улыбчивая Поля, даже настроение поднялось». – Думал Женя, шагая по коридору и выискивая взглядом нужную дверь.
Александр Петрович Радченко. Профессор, доктор наук, лауреат многих международных и отечественных премий, в том числе и самой престижной научной награды в стране. Крупный специалист по истории древней Руси. Его археологические экспедиции давно стали классикой исторической науки. Без ссылок на его работы не обходилась ни одна монография по истории страны. Сам Александр Петрович производил впечатление человека, очень хорошо знающего себе цену: живой классик, который знает, что он классик. Так сказать, человек на своём месте, и место это он уступать никому не собирался.
Хотя не раз он получал приглашения от весьма высокопоставленных чиновников и учёных из таких же кабинетов занять место либо только что освободившееся, либо созданное специально для него во вновь открытом столичном институте. И всегда он отвечал отказом, мотивируя только одним: тягой к науке и спокойной работе со своим коллективом. В результате