не знаю, – глухо обронил он.
– Ты не знаешь! – торжествующе спокойно повторил советник. – И он тоже не знал. И безустанно задавал этот вопрос Богу, пока наконец сам не понял ответ. Потому что врожденная озлобленность и ярое нежелание развиваться и достигать, как следствие – лютая ненависть и зависть к тем, кто способен на большее, чем они. На тех, кто стремится к большему, кто являет собой нечто большее, чем «простой рабочий человек». На тех, кто обладает наглостью жить для себя или для науки, для религии или политики, для вещей более возвышенных, от них далеких и им непонятных. Ибо вещи эти более сложные и требуют от человека не тяжелого физического труда на износ, а интеллекта, храбрости и богатого внутреннего мира. Для того, чтобы создать что-то большее, чем отходы необходим как минимум интеллект. Великие выдающиеся личности, такие как монархи, политики и священнослужители, воины, философы и ученые, живут не для себя и не ради своего счастья. Они живут даже не ради других, но ради высшей цели и предназначения. Какое мужество и силу имеют они, отказываясь от земных благ и плотских утех, делая выбор в пользу духовности и аскетизма? В пользу искусства и знаний? Мы живем, чтобы создавать, чтобы оставить после себя нечто великое. Нечто, что переживет грядки с капустой, недалеких внуков и их малохольность.
Пусть речь даже идет об амбициях отдельных политиков или завоевателей. Разве цель покорить мир, опираясь исключительно на собственный ум, силу и хитрость, не делает их цели более возвышенными, более достойными и значимыми, нежели цель завести семью и наплодить детей? Разве можно сравнить масштаб вклада? Что великого и масштабного таит в себе желание завести семью и быть счастливым, чем просто эгоистичный природный инстинкт, жалкий и бессмысленный? Как может твое личное счастье, счастье при том сомнительное и недолговечное, столь хрупкое и зависимое от всех членов твоей семьи и их мыслей, отношения к тебе и их благополучия, быть лучше дела, переживущего все ваши поколения? Дела, в которое ты вкладываешь всю душу, мысли, эмоции, кровь и пот, боль и слезы, всю свою жизнь? Нет ничего благородного и правильного в том, чтобы пойти на поводу у мелочных инстинктов и остепенившись, мирно состариться. Есть смысл и значимость в том, чтобы отказаться от никчемной шелухи своих мелочных потребностей и посвятить жизнь нечту большему.
—–
Едва завидев приближавшегося к деревне Вермандо, подстерегающий его Феликс налетел на товарища с кулаками. Первый удар пришелся аристократу в челюсть. Опрокинув противника на землю, крестьянин сел на него сверху и продолжил бить по лицу. Мальчик не сопротивлялся. Он знал, что заслуживает каждый удар. Лицо Феликса было перекошено от ярости и обиды. Вермандо почувствовал, как его рот наполняется кровью и выплюнул выбитый зуб.
– Ты! Врал! Нам! Столько времени! – Каждое слово сопровождалось новой оплеухой. – Мерзавец! Поганый буржуй! Хитер точно лис!
Наконец крестьянин