и ничего не могли с этим поделать. Вообще глядя на них, я заметил, что они и в общем-то мало что могли сделать. Их носило, кружило и они то улыбались, то были хмурыми, но по-прежнему гонимые неведомой силой в пустом пространстве.
Я посмотрел на речную рябь, мелкие волны. Та же самая сила гнала зачем-то и их. Сначала вела их в море, затем в океан, а затем в пар и облака, потом они проливались на землю или становились холодными кристаллами и так ждали своего более привычного состояния, пока в один день вновь не становились волнами на реке.
Я был так сильно погружен в свои мысли, что даже не заметил возле себя девушку. Сейчас же я не мог ее игнорировать. Я пытался продолжать разглядывать мелкие волны, но взгляд мой то и дело возвращался к ней. Девушка стояла всего в паре шагов от меня, близко, настолько, что я ловил её тихое, почти невесомое дыхание. Её кожа, светлая и нежная, словно мрамор под лунным светом, резко контрастировала с моим лицом, немного обожжённым за это лето, потемневшим, как кожа у всех нас, жителей города, привыкших к солнцу. Она была хрупкой, как фарфоровая фигурка, холодная и чужая этому осеннему ветру, будто не привыкшая к его резкому, пробирающему прикосновению.
Я, тот, кто никогда не заговорит первым, кто привык держаться в стороне, внезапно почувствовал в себе неведомую силу и обратился к ней:
– Вам не холодно?
Она обернулась, и ветер тут же подхватил её волосы, раскидав их по лицу, словно стараясь скрыть её черты от посторонних глаз. Но я успел встретиться с её взглядом – тёмным, глубоким, будто границей между здесь и нигде. Этот взгляд наполнил меня неожиданной дрожью, холодом, который, казалось, исходил из самой моей души.
– Ничего страшного… – тихо ответила она.
Я кивнул, отвернулся и снова уставился на волны, пытаясь найти в них прежний ритм, но что-то переменилось. Волны теперь были просто водой, люди вокруг – просто людьми, никакой атомной пыли, никакой вечности, а я – я вдруг заметил, что все чаще поглядываю на девушку, словно мои собственные глаза взяли надо мной верх. Внезапно за спиной раздался хрипловатый голос:
– Молодой человек, купите своей девушке цветы!
Я обернулся и увидел пожилую женщину, чьё лицо было уставшим, как эти слегка подвядшие розы, что она протягивала мне. Я растерянно проговорил:
– Извините, но… мы не вместе.
Я снова посмотрел на девушку – оказалось, что она уже пристально смотрела на меня, и её взгляд был наполнен чем-то загадочным, как будто наш разговор начинался с паузы, как если бы мы его продолжали после долгого молчания.
– Ей, наверное, очень одиноко. Как думаешь? – вдруг тихо сказала она, и её слова, произнесённые так безмятежно, как простой факт, отразились во мне странным, гулким эхом. Я посмотрел на бабушку – она уже стояла возле другой «настоящей» пары.
– Даже не знаю. Наверное. Всем когда-то бывает одиноко, –