с судна на берег, я приметил в темноте три судна, стоявшие на якоре в бухте; от встретившихся со мною двух алеутов, посланных из порта узнать, какой корабль пришел в бухту, я узнал, что три судна эти были – китобой Р-ф. ком. «Суомио», китобой С.-А. Штатов и транспорт «Иртыш», пришедший в Аян прямо из Камчатки без захода в Петровское, как ему было предписано, потому что у него сломался на пути руль. Приехав на «Николай», я передал Невельскому мой разговор с Кошеваровым. По условию было решено нами ехать к Кошеварову, пригласить его и г. Фрейганга на совещание, и по соображении всех обстоятельств решить четырьмя голосами, как надо действовать. Невельской обещал удерживать себя от горячности, стараться дружески кончить дело с Кошеваровым и, как мы увидим, он вполне исполнил свое обещание. Я поехал вперед на байдарке для того, чтобы предупредить Кошеварова и уговорить его жертвовать пользе и успеху дела своими личными интересами и отношением к Невельскому. Приехав к Кошеварову я сказал ему, что Невельской тотчас будет к нему, и снова просил его, чтобы он хладнокровно обсудил с ним дело.
– Я никогда не горячусь, был его короткий ответ.
– Однако ваши слова, что вы протестуете против меня, показывают, что вы не всегда бываете в спокойном расположении духа, заметил я ему.
– Я протестовал против угрожающего тона, с которым вы говорили со мною.
Услышав такого рода возражение, я увидел ясно, с каким человеком мы будем иметь дело. При первом свидании моем с ним я говорил с ним как нельзя более спокойно. Угрожающий тон, – была неблаговидная увертка от бессмысленного протеста, высказанного прежде им. Скоро приехал Невельской. Он был одет в сюртуке с эполетами, в белой жилетке и с орденом Св. Аины на шее. Кошеваров остался в своем сером камзоле. Они церемонно поздоровались, и после пустых вводных фраз началось объяснение в столовой, куда мы вышли. Фрейганг остался в гостинной. Передаю слово в слово это объяснение, оно ярко очерчивает характеры главных действующих лиц.
Встав с г. Кошеваровым у обеденного стола, Невельской, дружеским и ласковым тоном, начал разговор.
– Я приехал к вам, любезный Александр Филиппович, чтобы просить вас, как товарища, содействовать мне в деле, которое требует решительных мер; просить вас, чтобы вы забыли, если вы что-нибудь имели против меня.
– К чему это предисловие, – все что вы можете требовать от начальника Аянского порта я исполню, если это в моей власти.
– Я повторяю вам, что я не требую, а прошу вас помочь упеху дела, возложенного на меня государем, т.-е. ускорить коль возможно нагрузку на «Николая» товаров. Осень уже настает, потеря одного дня может повредить экспедиции.
– «Николай» не может идти на Сахалин, он пойдет в Ситху. Вы знаете, что у меня есть то же начальство; я отвечаю, есть моя отвечает за интерес компании. Я не могу послать «Николая» на Сахалин.
– Но какое же судно пойдет вместо «Николая». Компания обязалась перед правительством перевезть дессант