в мир для меня, нижегородского крестьянина и татарского пленника, прошёл по внутренним ощущениям несколько нервно, но в целом в высшей степени позитивно.
Я оказался излишне замкнут и диковат, но держался бодрячком. На самом деле я до известной степени всегда был открыт миру, ибо от природы любопытен и наивен. Я открыт ему даже сейчас, вот только мир отчего-то никак не желает предоставлять мне шансов для взаимного удовлетворения.
Где-то на исходе первой недели лагерной смены гарные украинские дивчины взяли меня в оборот. Видимо, застенчивый и не безобразный паренёк имел на этом рынке товаров и услуг определённую ценность. Признаться, я даже особых усилий не прилагал к тому, чтобы подцепить девчонку, они как-то сами по себе стали возникать на пути.
Конечно, причина такой благосклонности вовсе не в моей внешней и внутренней привлекательности, которые в принципе отсутствуют, как сто двадцатый элемент в таблице Менделеева (надеюсь, его ещё не откроют до того, как будет опубликован этот роман). Просто сама атмосфера крымского лета располагает к сексуальной раскрепощённости. Особенно студентов.
Девушки возникали, поцелуи и объятия множились, но до самого главного дело как-то не доходило.
Одна из вожатых, с которой я встречался вечеров пять, с удовольствием помогала мне расслабиться, теребя пипиську и даже пару раз сделала торопливые минеты, но по-настоящему вступать в связь почему-то отказывалась, ссылаясь то на эти самые дни, то ещё на что-то.
Впрочем, была она страшновата на лицо и грубовата на повадки, так что я искренне рад, что не она стала моей первой женщиной.
А потом на меня обратила взор девушка Таня из Нежина. Именно она взяла меня, а не я её, не буду себя обманывать.
Да, шумевшее в голове вино сделало из меня Дон Жуана, я порой умею перевоплощаться из задрота в сексуального героя, но настоящая инициатива, точнее благосклонность, принадлежала именно ей.
Она была великолепна. Просто великолепна. Черноволосая красавица с короткой эффектной стрижкой и роскошным телом, изгибы которого даже под одеждой сводили с ума.
Она могла с лёгкостью взять любого самца-мачо, которых среди вожатых-студентов было предостаточно, но почему-то остановилась на мне. Впрочем, я не исключаю, что самцы-мачо имелись в её послужном списке той лагерной смены и до меня, и после.
Мы провели вместе лишь два вечера. В первый, на пляже, у самой кромки моря она сделала мне глубочайший и огненный минет, проглотив все выделения моего организма.
Я, провинциальный лох, конечно же, ошалел от такого обхождения и вознёс мою девушку, по крайней мере, мысленно, на заоблачные, почти недостижимые высоты.
Во второй вечер мы совершили довольно дальнюю ночную прогулку к посёлку Утёс, где, взобравшись на мыс Плака (это такая возвышающаяся над морем скала, местная достопримечательность), предались любви. У меня имелся презерватив, и Таня оказалась не против естественного совокупления.
У меня мало что получилось в ту ночь,