Лаллы не было места элитарному, брахманическому выбору слов, фраз или метафор – все они взяты из словаря женщины-домохозяйки, хотя сама Лалла покинула и брак, и дом. Её поэзия передает поток силы йогини, в процессе своего повествования дающей голос всем тем, кто ищет Истину.
Древние мистики знали, насколько трудно передать обывателю трансцендентальные переживания без того, чтобы не прослыть колдунами или безумцами. Используя сумеречный язык в своих поэмах, обращенных к ученикам и искателям, Лаллешвари передает суть глубинных переживаний в йогасадхане тем, кто уже стоит на этом пути.
Осведомлённая о заботах и страданиях души-дживы, поэтесса-йогиня говорит о способах их преодоления в ходе духовной эволюции. С мирянами поэтесса общается прямым и доступным им языком, применяя понятные образы и метафоры, побуждая осмысление смысла человеческого бытия и напоминая о вечном присутствии Божественного в каждой песчинке.
Очистившая сознание огнём йогической практики и познавшая природу человеческой сущности, Лаллешвари и сегодня открывает сердца силой своих поэтических строк.
Я, ЛАЛЛА
За тонкую бечевку несвитого волокна
Тяну я свою лодку через море.
Мною повторенные молитвы
Услышит ли Господь?
Перенесёт ли на берег другой?
В чашу из необожженной глины
Вода течет;
Кружась и проливаясь, льётся
Моя ошеломлённая душа,
Чтоб медленно сосуд заполнить и растаять…
О, с какой охотой
Достигну этой цели я.
Переплыть океан сансары в судне человеческого тела и достичь другого берега удается не каждому. Тело подобно глиняной чаше, не способной без обжига (йогической садханы) удерживать нектар души. Пересечение на другой берег океана сансары – задача каждого воплощенного существа.
Я видела – от голода отшельник умирал,
Я видела – осенний лист на землю пал.
Я видела – дурак кухарку бил
За то, что вкус у пищи постный был…
С тех пор я жду прихода дня,
Когда любви разрежут пуповину
К безумью мира привязавшую меня —
И я смогу смахнуть самсары паутину.
Необъяснимые жестокости и несправедливости, преходящая и неустойчивая природа земного бытия подчас невыносимы – и все же Лалла говорит о любви, связывающей ее с этим миром. Оборвав привязанность ко всему мирскому, йогиня стремится избавиться от пелены майи, но в поздних своих произведениях она уже не тяготится миром, становясь невовлеченным наблюдателем.
Нечистоту ума в огне спалив,
Нож в сердце, повернув, вонзила,
И край одежды ветхой подоткнув,
У входа в дом Его колени преклонила.
С тех пор из уст в уста передавали
Мое