так долго продавалась? – как-то, в самый разгар дня спросил Виктор.
Она покачала головой.
– Да потому, что ты должна была быть голой. Никому сейчас не интересно нижнее белье! Его везде навалом, а вот обнаженных девушек, да еще и красивых нигде не найдешь. – Софья тогда казалась совсем маленькой, будто была на десять лет моложе.
– Я не хочу. Не хочу с тобой спорить, но и позировать без всего не стану.
– Хорошо. Я сам найду женщину, возможно, за деньги, которая согласится позировать мне так, как я хочу.
Софья побледнела при таких его словах. Он ударил по ее больному месту. Она любила себя больше, чем всех вместе взятых людей, и чувство собственного достоинства в разы превышало все остальные. Она уважала себя и не потерпела бы действий против своей воли. Поэтому эта фраза Виктора очень ее разозлила.
– Этому не бывать, Виктор, – ее глаза злобно сузились. Прежде у них не было затянувшихся разногласий, не говоря уже о полноценных неизгладимых конфликтах. Этот страшный взгляд видел он впервые, и, должен признаться, по спине пробежали мурашки. Но это были не те мурашки при испуге, а другие, от ненависти. То не было раздвоение личности, но одна половина Виктора изнемогала от похотливого желания и могла сделать ради его исполнения все, что угодно, другая же любила Софью в любом настроении и не позволила бы ей страдать. Виктор метался между двумя сторонами, и все же, представление в голове картины ее промежности не заставила его передумать. Он хотел заполучить ее в реальности. Все другие женщины, кроме Софьи, на самом деле не интересны ему. Его раздражает лишь ее упрямство, в остальном же радостный трепет при виде нее был и будет с ним всегда. Теперь он не был уверен, что у него получится ее переубедить, но не хотел так просто сдаваться. В конце концов, либо он отступит от своей идеи, либо Софья передумает. Если портреты или картины, где она полуголая, перестанут покупать, думал, сподвигнет ее на отступление от принципов.
– Одна такая картина не заставит долго ждать покупателя. Она – один на миллион. Ее цена будет больше средней зарплаты в месяц в нашей стране. Ты задумайся, сколько мы заработаем с пяти таких картин?! Я помню, ты говорила, что хочешь летом на какой-нибудь курорт. Вот я и пытаюсь осуществить это.
– Это лучше чем ничего, – закатив глаза, ответила Софья. – Мне все равно, что ты планируешь. Я не против позировать часами, но против, чтобы меня кто-то видел голой. Ты же раньше рисовал портреты, что сейчас случилось? Их покупали, они у тебя получались, так почему бы не продолжить?
Виктор понимал, в какую попал ситуацию. Пока он еще рассчитывал на ее поддержку и сочувствие, но вскоре вера в лучшее грозила его покинуть.
– Мне надоело. Столько портретов с твоим лицом я написал, что больше просто не выдержу.
– Пиши пейзажи. Пойми ты, такие картины противны. Мало людей имеют подобные тебе вкусы, – затем