выскочившее одеяло. Наконец, он принялся рисовать. Старался не думать о том, какая неудача произошла вчера. На этот раз он знает, что ему нужно исправить, и был решителен в своих действиях. Низко было выбросить холст, даже не доделав. Только доделав, можно будет узнать, насколько хорошо получилось. Виктор погрузился в работу полностью, стал частью картины, и наблюдал за миром сквозь пелену холста. Уверенно работал, выводил линии, мешал масло, прорисовывал детали уже не он, а совершенно другой, незнакомый ему человек. Он видел его впервые, но поскольку тот сумел исправить набросок, превратить его из неподобающего и непропорционального в дельные предпосылки картины, то сможет справиться и со всем остальным. Рука была быстрой, водила кистью по поверхности легко. Виктор писал неземную красоту, видимую только его глазу. Любовь к Софье, надо полагать, придавала работе особую краску. Такую, какую не встретишь ни в одной работе. Мало художников, кто действительно, в полной мере души не чают в своих натурщиц. Кто-то нанимает их за деньги, и, само собой, ни о какой любви и речи быть не может. Картина – просто картина, да, красивая, но отсутствуют чувства, оттого скучно становится смотреть на нее дольше одной минуты. Сейчас же он испытывал ту животрепещущую любовь, которую большинство людей узнают лишь к двадцати годам. Именно этим он и завлекает зрителя, именно поэтому картины продаются за дорого. И, стоит верить, они того стоят.
Картина была готова за два дня, но во второй день Виктор, можно сказать, торопился. На изображении это никак не сказалось. На Софью, которая получилась очень реалистично, было приятно смотреть. Но если бы она была голой!!! Было бы лучше, если бы она была голой! Без одежды картина получилась бы идеальной, не было бы в ней изъяна. Была бы она голой, картина стоила бы дороже. Виктор представил себе вместо лифчика на ней, просто грудь. Выпирающая плоть сразу бы бросалась в глаза, отчего зритель, особенно мужского пола, волей-неволей протянет руку, чтобы прикоснуться к ним. Или еще лучше – промежность. Не стоит скрывать, что более шестидесяти процентам людей данная тема противна, и отнюдь не симпатизируют женские половые органы, но остальные люди будут в восторге, и ценность картины в их глазах возрастет в разы. Для них Виктор и хотел написать такое, однако, и для себя тоже. Он относился как раз-таки ко второй группе. Все бы отдал за такую картину. Любые деньги.
Да, эта работа тоже получилась достойной. Виктор осознал это в полной мере, сделав последний мазок. И Софья, несмотря на свою неприязнь к такому виду искусства, не могла не согласиться с Виктором. Он не расценивал это как то, что на следующий день она по доброй воле разденется перед мольбертом, но был бы рад такому раскладу событий. Он обнял ее, прижал к себе крепко-крепко. Ощущал неровности ее тела, и все сильнее утверждался, что ему необходимо передать это на холсте. То, что он так боготворит в жизни, без чего жизнь станет горем должно запечатлеться навеки. Если нашелся покупатель на прошлую картину, тем