перебраться на лестницу. Потом сообразила, что спускаться надо лицом к пожарке, это намного упрощает мою задачу и страх ушел. Уже стоя на перекладине лестницы, я закрыла окно, при этом поцарапав руки и обломав ногти о старые рамы, но оставить его открытым невозможно; если мне удастся уйти, не разбудив домашних, то холод это сделает за меня… Что произошло легко будет догадаться, что по моим следам на снегу. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы не понять этого.
Едва мои ноги коснулись поверхности земли, пусть и покрытой сугробами, я поняла, что главная часть плана побега выполнена. Теперь вперед, к заборному лазу по проторенной тропе. С этим проблем не возникнет. Я перевела дух и поблагодарила Луну, ярко светившую в ту ночь.
Из дневника Полин:
«Очень скоро я выбралась через отверстие в заборе. Осмотрелась, кругом ни души. Улица спящего поселка была абсолютно пуста и проезжая часть тоже: ни машин, ни людей. Я быстро перебежала дорогу и оказавшись у забора дачи Северина, толкнула входную дверь. К счастью, она была не заперта и я по дорожке направилась к дому. Вдруг, сзади кто-то дотронулся до меня, мое сердце упало к ногам, прежде чем я услышала голос Северина:
– Полин, ты все же пришла. Не верю, что тебя отпустила твоя тетя. Скажи, как тебе удалось удрать? Надеюсь, за тобой нет погони…
Я обернулась. Его глаза смеялись. Он был в своей лисьей шапке и куртке, из-за темноты я не разглядела какого цвета.
– Я принесла тебе твой шарф, – совершенно не к месту сказала я, будто это и было целью моего позднего визита. – И потом… ты обещал показать мне звезды в подзорную дедушкину трубу. – для большей убедительности добавила я.
Северин, глядя на меня, молча улыбался. Ему было любопытно, каким образом я ушла из дома, но он не стал дальше об этом расспрашивать, а только в своей шутливой манере, от которой у меня окончательно затуманилось в голове, произнес:
– Мадемуазель, моя обсерватория ждет вас. Сегодня такое чистое небо и яркие звезды! Прошу вас взять меня под руку, я проведу вас знакомыми тропами, чтобы вам снова не попасть в снежный плен.
Я послушалась его и вдвоем мы пошли по тропинке, туда, где среди елей и сосен на снегу был расстелен большой ковер, на нем лежал овчинный тулуп с кудрявым мехом внутри и несколько диванных подушек, обтянутых черной кожей. Рядом на подставке в виде треноги стояла подзорная труба, доставшаяся от деда. Немного поодаль потрескивал и вспыхивал искрами догоравший костерок, пахло дымом и печеной картошкой.
– Шашлыка с шампанским не будет, но чай и печеная картошка обязательно. Обещай мне, Полин, что больше не пойдешь одна к незнакомым людям пить шампанское. Во всяком случае, до моего возвращения. Надеюсь, что я вернусь раньше, чем тебе исполнится восемнадцать. Это очень опрометчиво было с твоей стороны. Впрочем, винить я должен себя в первую очередь. Но под моим присмотром можно. Со мной рядом с тобой ничего