что улеглось прямо у ног торговки. Она, сложив книгу, попятилась назад, но, завидев послание, в ужасе прикрыла рот рукой. Калька у стоп отличалась угольным цветом, мрачно поблёскивая в свете тусклых ламп. – Проклятье.
Даллис подняла бумагу, старательно избегая зрительного контакта со зловещими буквами. Но взор, будто нарочито, бегло зацепил: "…участь страшнее смерти". Книжница замерла. Она открыла страшное предзнаменование, что ещё ждало своего хозяина. Только вот раньше ей никогда не попадалась Книга мёртвых.
– Зачем Мастер держит такие послания в своей лавке? Я думала, он предсказывает только хорошее. Или обыденное, во всяком случае. Но это… – Лэй повертела книгу в своих руках. – Это похоже на проклятье.
Снаружи раздался гулкий хлопок. Стремительно он пронёсся по улочкам, словно в конце переулка кто-то зажёг бамбуковую палочку. Но Даллис сразу поняла: то был выстрел. Закусив губу в досаде, книжница наспех засунула кальку обратно в переплёт и спрятала книгу обратно на полку. Она уловила крики в конце бульвара, после чего сполохами озарили улицу ещё несколько выстрелов.
Лэй кинулась к лампам, потушив свет, пока комната не погрузилась в темноту. Крики доносились справа от витрины, и лавочница углубилась в мастерскую, прислушиваясь к возгласам. Голоса приближались. По крыше вновь пронёсся топот. Лавочница уставилась на потолок, прижав ладонь ко рту. Неподалёку от закрытого окна раздался крик:
– Там, на крыше!
Даллис попятилась назад и присела на пол. Сердце отбивало ретивую дробь, болезненным страхом отражаясь от рёбер и сжимая тисками глотку. Никогда в жизни книжница не сталкивалась со столь серьёзными неприятностями. Но этот день, он не задался с самого утра. В магазине лязгнул замок, и лавочница выглянула из-за станка.
– Мастер! Мастер, это вы?
Выглянув из-за проёма в лавку, Даллис тут же получила толчок в грудь. Она сразу же поняла, что оплошала – в очередной раз за день. В тусклом свете луны и уличных фонарей мелькнула крупная фигура, и лицо в маске пронеслось в паре дюймов от её собственного. Тёмные волосы, высокий лоб и глаза – убийственные глаза. Взгляд в них рассекал, точно сталь, и даже густые ресницы не смогли смягчить холодный взор. Даллис в то же мгновение готова была поклясться, что никогда не забудет эти глаза. Незнакомец угрозой возвышался над ней, но, заметив заднюю дверь в мастерской, столкнул с пути и кинулся к выходу, с лёгкостью выломав стальной массивный шпингалет.
Кричащие констебли тотчас рассыпались внутри магазина. Они освещали помещение газовыми лампами, скворчали, словно полено в очаге, и суетливо проталкивали Даллис к заднему входу. Некоторые осыпали её вопросами, и книжница, не раздумывая, показала на задворки по другую сторону магазина. Патрульные понеслись прочь, и Лэй кинулась к выходу за ними. В конце переулка по-прежнему маячила фигура преступника. Впереди высились металлические леса и безжизненный бетон. Один из полицейских крикнул:
– Стой! Бежать некуда!
Лавочница